Пусть наука целиком и полностью вытеснила религию
из жизни общества, но власть предержащие обладали
здоровым прагматизмом и свято блюли принцип «кесарю кесарево».
Деньги — это кровь империи, все остальное вторично.
Я достал из кармана жестянку с леденцами
и закинул в рот первый попавшийся.
Итак, сегодня суббота; сегодня Банкирский дом закрыт, завтра тоже.
Воскресенье — официальный выходной.
Досадно.
В этот момент через перекресток со скрипом прокатила
крытая повозка. Возница в надвинутой на глаза кепке
подогнал ломовозов к цирюльне, и долговязый иудей
поспешил открыть ворота заднего двора. А стоило только телеге
скрыться в проезде, столь же торопливо
их закрыл.
Очень интересно.
Я озадаченно огляделся по сторонам, затем утопил кнопку
наручного хронометра, запуская отсчет времени, и закинул
в рот очередной леденец.
Подождем...
Телега выкатила на улицу через двадцать минуту,
и тянули ее теперь ломовозы не столь легко,
как раньше, а на брусчатке позади оставался явственный
пыльный след. Долговязый иудей прикрыл ворота и попытался
отпереть входную дверь цирюльни, но ключ никак не желал
проворачиваться в замке; ему даже пришлось стянуть
плотные брезентовые перчатки и зажать их
под мышкой.
Тогда я отправил в рот очередной леденец, сунул жестянку
в боковой карман пиджака и зашагал через дорогу.
– Уважаемый! – окрикнул иудея, встав посреди проезжей
части.
Долговязый обернулся, окинул меня обеспокоенным взглядом
и просипел:
– Закрыто!
– И не надо! Где здесь станция подземки?
– Там, – махнул долговязый цирюльник вдоль улицы левой
рукой; правую, синевшую старой татуировкой, он как бы
ненароком сунул в карман сюртука.
Я слегка склонил голову и прикоснулся самыми кончиками
пальцев к котелку.
– Благодарю, – улыбнулся и зашагал в указанном
направлении, не став просить об уточнении маршрута.
Никакой необходимости в этом не было.