– Много барахла, – произнесли они в унисон, как частенько случалось с ними тогда.
Поставив пятьдесят долларов, они выиграли лот.
В воскресенье они арендовали привычное место и пару столов. Кроме «барахла» они выставили неплохо обставленный кукольный домик, комплект бело-голубых фарфоровых мисок, несколько потрепанных кожаных курток, старинные корсеты, коробку запонок и сумку клюшек для гольфа, а также несколько сломанных фотоаппаратов и расколотую банку с мраморными шариками. Но «барахло» из «Дома Мирны» занимало среди товаров почетное место.
Пара, содержавшая прилавок напротив, казалось, каждую неделю совершала налет на новое место. Товар у них всегда был тематический. В этот раз – чучело головы лося, лыжи, снегоступы, тупые коньки, грубо сколоченные деревянные кресла и стойки для ружей.
Ларри с Лилией закончили приготовления до рассвета. На стоянке появились первые фонарики. Один посветил прямо на них. Женщина с плоским, не выражающим никаких эмоций лицом в очках без оправы обратила внимание на клюшки для гольфа, но, присмотревшись, развела руками и собралась уходить. Тут луч ее фонаря упал на аккуратную скатерть из «Дома Мирны».
– Тридцать долларов за все, – обвела она рукой «барахло» Мирны.
Ларри с Лилией не спешили с ответом. Тридцать долларов стоила суточная аренда места и столов, к тому же, за «барахло» они сами заплатили больше.
Подошел другой клиент с фонарем – мужчина средних лет с тонким, осунувшимся лицом, выдававшем в нем постоянного посетителя многих злачных мест Манхэттена. Он внимательно рассмотрел бокалы Мирны.
– Пять долларов за штуку, – объявила цену Лилия, но мужчина не смутился.
– Тридцать только за скатерть, – сказал Ларри женщине, которая хотела заплатить столько за все.
С женщиной они сторговались за двадцать. Осунувшийся мужчина купил четыре бокала за пятнадцать долларов и принялся осматривать прочее «барахло».
Тем утром все фонари гигантскими светлячками налетели на лавку Лилии и Ларри. «Дом Мирны» был нарасхват. Другие вещи никого не интересовали. Даже старые «блохи» бросали свои дела, чтобы узнать, откуда такой ажиотаж.
Когда из-за крыш показалось солнце, худой, осунувшийся мужчина раскопал среди «барахла» маленькую шкатулку из слоновой кости.
– Мирна Лавальер, кто же ты и где ты сейчас? – произнес он, открывая крышку.