– У ней, Катюш, знаешь, платье было бархатное. В пол.
– Ага, и алмазы по всей груди с орех величиной, – поддакивала тетя Света.
– Ну… Я как глянул, чуть не упал. Во, думаю, девка, наверняка полковничья дочка. Стоит себе посреди деревни, у коровника, сияет, и подмигивает мне. Зазывно так…
– Ага, и подол выше головы задрала. Кобель старый.
– Чего это? – не понимал дядя Ваня.
– Платье бархатное в пол. А у коровника навалено, вот я подол и задрала.
– А, во-о-он чего, а я думал, запарилась в бархате-то и проветривается стоит.
Потом они уже начинали хохотать, и Катька смеялась вместе с ними и тоже воображала себя в бархате у коровника.
– Стоп, – остановила Катю психиатр. – Если вы хотите так подробно все разобрать, я порекомендую вам хорошего психоаналитика.
– Но вы же сами спросили…
– У меня просто очень мало времени, и я не хочу тратить его на болтовню. Я могу провести несколько сеансов гипноза и избавить вас от подсознательных страхов. Остальным занимаются другие специалисты, о которых вы знаете, но почему-то зацепились именно за гипноз.
Катя молчала. Она понимала, что должна или согласиться, или отказаться, но соглашаться было страшно, а отказываться – глупо.
– Да, я согласна.
– Хорошо, – кивнула психиатр. – Разберитесь с работой и позвоните, когда будете готовы.
– Я что, должна буду отпуск взять? Я же могу работать и…
– Это исключено. Даже ваша психика не справится.
Психиатр кивнула Кате. Прием окончен.
16:47. Вадим
Вадим проветрил, но дым все равно не рассеивался. Хорошо, что по плану сейчас следовало пойти в магазин и устроить там какую-нибудь заварушку погромче, чтобы обеспечить себе алиби. Маршрут он выбрал особенный. Он вообще любил места, с которыми было что-то связано. Часто посещать их было нельзя, острота рассеивалась, и ходил он туда только в крайних случаях – когда наползал этот густой морок. Но сегодня, в такой удачный день, стоило пройтись там, где все и началось. Там, где он впервые нарушил запрет, где проявил волю и доказал самому себе, что они зря считают его слабаком и ссыклом, он сильный и смелый. Он всегда был сильным и смелым. С раннего детства.
Из школы отпустили раньше, на целых два урока. Он обожал, когда такое случалось: мачеха все равно ждала его вовремя и не могла узнать, когда заканчиваются уроки – все одноклассники жили в другой стороне, а значит, можно было аккуратно погулять где-то, где нельзя. Это были не простые возвращения из школы, походы по ее поручениям в дальний магазин или на почту, это было совсем другое. Он знал, что если она узнает, то накажет его как-нибудь сильно, поставит в угол или не даст еды, и от этого нарушать было опаснее.