там, где ветки подо
мной уже начинали угрожающе гнуться и трещать. И в напряжении
просидела до рассвета, зато голова
прояснилась, и с огромными усилиями я вспомнила, что вчера
произошло.
— Паразиты великовозрастные. А если бы
я действительно была ребёнком? Испугалась бы до полусмерти и могла
убиться.
Утром услышала как меня зовут, а потом поняла, что сижу на дереве в академическом
парке.
— Дерек! — позвала брата.
Он подбежал с кем-то из магистров.
Снял меня с нижней ветки и бережно прижал к себе. А я как обезьянка
обняла его всеми конечностями.
— Холодная какая! Ты зачем
сбежала?!
— Я не сбегала, — тихо
огрызнулась.
— Ничего не спрашивай у ребёнка.
Менталист посмотрит.
— Она маленькая для этого!
— Это поверхностный осмотр будет. Даже
я вижу, что кто-то воздействовал, не очень умело на малышку. Лия,
голова болит?
— Угу.
Оказалось, голова у меня болела из-за
неумелого стирания памяти.
— У неё хорошая врождённая
сопротивляемость и она, пусть с
трудом, но вспомнила вчерашний день, — сказал специалист. — Парней
стоит наказать. Не переживай, не твоих братьев. Как голова, уже не
болит?
Просто кивнула. Царапины мне
обработали и отдали братьям. Я за них сейчас цеплялась всеми
конечностями.
— Интересный случай, — сказал мужчина,
смотря на меня — она воспринимает себя взрослой и
это не игра, она действительно себя так
чувствует. Нужно поговорить с вашим отцом.
Вечером к нам в комнату пришёл тот же
менталист.
— Твой приёмный отец рассказал, при
каких обстоятельствах ты оказалась в этом мире. Я поговорил с
врачом, что тебя лечил, могу
развеять некоторые твои страхи. Ты не постареешь, как думаешь себе.
И в восемьдесят лет не будешь древней старушкой. Задаёшься вопросом
как? Некоторые медицинские манипуляции изменили тебя. Да, в том
мире ты быстрей взрослела. Но была всё ещё ребёнком, не спорь. Я
вижу тебя достаточно хорошо. Ты была ребёнком, хоть и была
предоставлена сама себе. Ты бы выжила, не случись того схождения и
даже как-то повзрослела. Но теперь у тебя есть шанс на нормальное
детство с любящей семьёй и нормальными братьями.
На этих словах я расплакалась, тихо,
без слов и истерик. Братья, наблюдая за нами,
занервничали.
— Почему она плачет?
— Вспомнила своих прежних родителей.
Момент их гибели сильно врезался в детское сознание. Она была ещё
такой крошкой, когда это увидела. Потом, долго не
говорила.