Всё будет хорошо, Лиза, вот увидишь. Не могла же ты собственными руками убить любимого человека. Так просто не бывает.
Соберись, ты же не сдашься без драки?! Ты ещё нефритовый кулон не подарила. И в любви не призналась!
После моих слов Веррес сорвался с места, как спущенный арбалетный болт.
Потянулись бесконечные минуты ожидания, Курт по-прежнему водил своим диагностическим кристаллом вдоль тела Ричарда, я как завороженная наблюдала за этими перемещениями, боясь даже сморгнуть.
Над тем местом, справа и чуть выше солнечного сплетения кристалл едва заметно тускнел. Курт нахмурился пуще прежнего, а меня сковало параличом от страшной догадки: именно в этом месте я ощущала Мишку, именно отсюда расходились вибрации его довольного порыкивания, когда мы с Ричардом были наедине. Неужели он тоже пострадал?
Свалиться в новый виток отчаяния мне не дало появление Сайтона и декана целительского факультета, имени которого я никак не могла вспомнить. Но зато знала, что исследованиями Димкиного творчества, дав клятву о неразглашении, занимался именно он. Ученые мужи тихо переговаривались на своем заумном лексиконе, часть фраз из которого я не понимала.
Из объяснений стало ясно следующее: моя идея с защитным амулетом в исполнении Димки, который уже несколько раскачал свою магию и стал сильнее, и есть причина дисбаланса, о котором говорил целитель, априори взваливая вину на нас с Димкой. Сайтон едва волосы на себе не рвал, но сдерживался, жалея меня и чувствуя вину за собой, понимая, что большая часть ответственности на нем.
Курт же не был настолько деликатен и, не вникая в обстоятельства, устроил мне самый настоящий выговор:
— Чем вы, леди, думали, когда предлагали слабому оборотню амулет с сильной человеческой магией?
Я, надо сказать, несколько растерялась от такого напора, да и сам вопрос ставил в тупик.
— А что не так, Ричард же наполовину человек и сильный маг?
Вопрос межрасовых отличий магии пока не касался меня никаким боком, я даже не подозревала, что могут быть проблемы, а Курт неистовствовал:
— Чему вас учат в академии? — все больше распалялся целитель, видя мое недоумение. Веррес прокашлялся, окатив разозленного мужчину суровым взглядом, и поток упреков иссяк, за что я была искренне благодарна.