- Пусть пока у меня побудет, - коварно усмехнулся Максим Андреевич. – Ты, судя по всему, баба шальная, можешь передумать. Прости, не баба, женщина, - поправился он. – Так что для подстраховки пока оставлю зачетку у себя.
Мне уже было все равно. Предложение Литвинова озадачило и заинтриговало. Зачем ему нужна невеста? Видимо, чтобы позлить бывшую подругу.
Чем мне это грозит? Да ничем. Не будет он ко мне приставать, это уже понятно. Страдает, бедняга, по изменнице. Я еще в клубе заметила - взгляд у него задумчивый и отрешенный. И никого он там не клеил. Сидел весь вечер за столиком и смотрел в пустоту.
Мне даже жалко Литвинова стало. Хотя, говорят, жалость унижает. И вообще жалеть мужика последнее дело. Но сочувствие душевные страдания Максима Андреевича у меня вызвали. Тем более что я сама в таком же положении.
Неимоверно мерзко на душе, когда тебя предают те, кому верил как себе. И кого любил. Впрочем, не знаю как у Литвинова, а у меня была только иллюзия любви. Влюбленность, может быть. Когда любят по-настоящему, наверное, прощают все, даже предательство. Хотя нет, любовь любовью, а предательство прощать нельзя.
- О чем задумалась? – приятный баритон вернул меня к действительности.
- О жизни вообще, и о себе в частности, - призналась я.
- Сейчас тебе думать вредно. Отоспись, отдохни, и со свежей головой приходи на встречу. А то опять будешь пороть всякую чушь.
- И что же такого глупого я наговорила? – самоуверенный Литвинов начинал меня бесить. Чушь, значит, я несла? Естественно, ведь я была не в себе. Но я же не постоянно такая!
- Много о жизни рассуждала. И логики, повторюсь, в твоих рассуждениях было мало.
- Ты всегда прислушиваешься к бреду пьяной женщины?
- Нет. Я редко общаюсь с пьяными женщинами.
- Может, у меня и мало было логики. Но, во-первых, меня напоили. Вернее, что-то подмешали.
- Это я уже слышал.
- Во-вторых, я своими рассуждениями ни с кем не делюсь, когда трезвая.
Литвинов расхохотался.
- Чего смешного? – насупилась я.
- Прозвучало так, что ты трезвой бываешь редко.
- Не цепляйся к словам. Ты меня отлично понял, - возмутилась я. – Я не пою! Вернее, редко... И не напиваюсь… Вообще. Совсем никогда. А если меня опоили какой-то дрянью, то я не виновата, - я запуталась и мне стало обидно.
Изгаляется надо мной этот гад! Цепляется к словам, все переворачивает с ног на голову, а я чувствую себя полной дурой.