– Денег? – переспросила, будто с усилием пытаюсь что-то
вспомнить. – Много денег.
– Тогда несите все! Ваша красота – это вложение в ваше безбедное
будущее!
– Нести все, – слезла я с кушетки, думая о том, что пора бы уже
офицерам и следователю появиться.
И только я об этом подумала, как за дверью раздался грохот,
женский вопль и мужская ругань. Где-то там даже знакомое «Мя-я-яв!»
проскользнуло.
– Живо на пол! Держать руки так, чтобы я их видела! –
молниеносно оборачиваясь, скомандовала я.
Белая дверь слетела с петель. Я точно знала, что за моей спиной
офицеры городской стражи, но тишина, воцарившаяся ни с того ни с
сего, меня откровенно напрягла.
Удерживая магичку на мушке собственного заклинания, я
ме-е-едленно обернулась.
Да, два офицера и следователь стояли в дверном проеме. И нет, с
ними не все было в порядке. Когда три мужика смотрят на тебя как на
вожделенный кусок мяса, это очень-очень плохо. Потому что именно
так действует любое зелье. И любовный суп.
– Селена, я там всех уронил! – с гордостью проскользнул между
трех пар ног мой фамильяр. – А чего это они застыли?
– Клара, беги! – заорала магичка, сбивая меня с ног
заклинанием.
И вот кто бы бедной ведьме помог!
– Стоять! Сидеть! Лежать! – кричала я, выпрыгивая в разбитое
окно вслед за магичкой.
Юбку платья пришлось задрать выше колен, но эстетическая сторона
вопроса меня волновала мало. Несясь по улице в полосатых чулках и
новых ботиночках, я уворачивалась от заклинаний, пуская в ответ не
менее болезненные.
Плюнув на все, очень злая ведьма призвала метлу. На своем
излюбленном средстве передвижения магичку я не только догнала, но и
перегнала, встречая ее, бегущую на всех парах, ударом метлы.
Заклинания? Чары? Чистая магия?
Удар метлы по мордасам! Умеем, любим, практикуем!
– Будешь еще честных граждан обманывать? Будешь всякой дрянью
опаивать? – наподдавала я прутьями до тех пор, пока меня не
оттащили.
– Госпожа ведьма, да успокойтесь вы! – схватив за талию, тащил
меня следователь, пока Патрик запаковывал деморализованную магичку
в наручники из зачарованной стали.
Поставив меня на землю, мужчина развернул меня к себе и… Пропал.
Он явно хотел сказать что-то обидное, но лицо его изменилось, черты
разгладились, став более мягкими. Следователь по-прежнему оставался
серьезным, но теперь не злился.