В плащах были все, включая меня, но в отличие от остальных мой
нашивками городской стражи глаз не радовал. Я на этот факт сегодня
намекала весь день, однако господин следователь слышать меня
категорически отказывался.
Игнорировал попросту, гад, но ведьмы так легко не сдаются! Мне
эти нашивки, между прочим, по закону положены!
Вечер синевой опускался на кладбище и окружающий захоронения
лес. Где-то там над городом уже догорал закат, а здесь и вовсе,
казалось, давно не появлялся солнечный свет.
Серые плиты, темная влажная земля, покосившиеся надгробия и
черненые кресты. Редкий забор скрипел на ветру вместе с голыми
ветками деревьев, разгоняя тощих голубей и остроклювых воронов,
желающих поживиться за чужой счет.
Где-то кто-то выл, и это точно был не волк. Даже не оборотень,
на которого мы дружно покосились. И даже не Кот, что изо всех сил
делал вид, будто ему вот нисколечко не страшно.
Мне не было страшно. Что я на том кладбище не видела?
– Нам только сюда и надо, – отрезал ведьмак, открывая калитку.
Она держалась на честном слове и одном единственном болте. – Ордин
и Бельман идут налево, мы – направо. Встречаемся здесь же. Если
кто-то кого-то или что-то находит, оповещает сигнальными огнями. Ни
в коем случае не разделяться. Вопросы есть?
– Никак нет, – кисло ответили офицеры.
– А у меня есть, – гордо шагнула я вперед, зажигая
светлячок.
Ведьмак посмотрел на меня с легким превосходством. Мол, другого
и не ожидал. Только ведьму так просто с истинного пути не
сбить!
– Почему офицеры идут вдвоем, а мы вчетвером? Где
равноправие?
– Равноправие? – с усмешкой переспросил Жозеф, зажигая еще один
светлячок – гораздо ярче моего. – Ну, давайте считать, госпожа
ведьма. Один плюс один?
– Два, – поджала я губы, усиливая свечение своей магии.
– Отлично. А один плюс две половины?
– Это мы-то с Патриком половины? – возмутилась ведьма явной
несправедливости.
– Заметьте, это сказал не я. – Светляк ведьмака на мгновение
ослепил, поражая размерами. – Итак, встречаемся здесь же.
Подхватив фамильяра, я торопливо направилась по узкой тропинке.
Так меня еще ни разу в жизни не оскорбляли, но обиднее всего было
за Кота. Его вообще не посчитали! А он, между прочим, активная
боевая единица!
– Я один туда не пойду! – упрямилась «боевая единица», упираясь
лапами по обе стороны щели, что образовалась в одном из
склепов.