Дверца дорогого автомобиля отозвалась укоризненным звяканьем, когда Алекс с силой её захлопнул. Треснув руками по рулю, мужчина криво усмехнулся, набирая бешеную скорость. Ладно, этот раунд Кэтрин выиграла. Но сдавать позиции он не намерен.
***
В общем-то, Катя была ничуть не удивлена, узнав, что Александра нет дома. Нечто подобное она и ожидала, но злорадствовать и отпускать шуточки по поводу поздних отлучек мужа матери почему-то не решилась. Возможно, будь они наедине, она бы не упустила случая поддеть Ольгу, но присутствие Даниэля и Джеймса её сковывало. Во время трапезы (которую так назвать можно было лишь условно, ибо никто ничего не ел, ограничиваясь терпкими коктейлями из семейного погреба), женщина предостерегающе поглядывала на дочь, словно говоря, чтобы та следила за языком.
Честно сказать, старик Кате не понравился. Он держался высокомерно, снисходительно и однозначно отвечал на её вопросы, а вот к Ольге относился с преувеличенным вниманием. Что бы сие означало? Неужто старый пень реально рад женитьбе старшего внука на её матери? Ещё обескуражила натянутость между Дэном и Джеймсом, и у Екатерины сложилось впечатление, что старый подчёркнуто холоден к нему. Ага, семейные скелеты-таки рвутся из шкафа, и Кате надо непременно вытащить их на свет.
Звонок из больницы спас её в буквальном смысле. Она устала от напряжения, царившего в шикарном доме, ей надоело растягивать рот в улыбке, которая, наверное, со стороны выглядела неестественной. Но самое главное, слегка смущал Даниэль — он не сводил с неё глаз, лениво развалившись в огромной кресле у камина, и не притронулся к спиртному, зато смолил сигарету за сигаретой, а Катя замечала, как недовольно кривил губы Джеймс, явно не выносивший табачного дыма.
— Бабуля уговорила отпустить её домой, ей намного лучше. — стараясь произнести это извиняющимся тоном, Катя взглянула на мать. — не сердись, ладно? Я должна за ней присмотреть.
По лицу Ольги пробежала тень, но она сумела скрыть раздражение. С улыбкой, при виде коей у Кати свело челюсть, настолько это было неискренне, поднялась с дивана, поставила пустой бокал на передвижной сервировочный столик, и шагнула к дочери. Джеймс хищно наблюдал за ними, так и хотелось показать ему язык. Ребячество, конечно, но очень уж этот старый пень напрягал своими манерами короля.