— Кстати, Эван, а сколько у тебя баллов?
Она посмотрела мне на руку, но увидела лишь перчатку,
закрывающую счетчик. Ее губы сложились в трубочку, и она закатила
глаза.
— Меньше, чем у тебя. — не дал я конкретного ответа.
— Вот ведь, зануда, — проворчала она. — Кстати, ты заметил? —
спросила Елена, на что я вопросительно изогнул бровь. — Что
мертвецов-то на улицах становится меньше.
Это действительно было так. Мертвецы все еще были, но теперь их
куда меньше. Например, вокруг барьера уже не толпятся мертвецы.
Даже поблизости нет – встречаются только редкие единицы. С другой
стороны, монстров становится все больше и больше. Подземелья
появляются, сколько их не зачищай. Да и сила врага растет. Так что
безопасным этот город все еще не назовешь.
— Они ведь были людьми. — заметил я.
Елена кивнула, соглашаясь с моими словами.
— И то верно. В Академ-сити было около полумиллиона человек. У
нас есть человек из сто тридцать седьмого «Полигона», и в каждом
Полигоне по сто человек. Это значит, в живых осталось около
четырнадцати тысяч человек. Получается, на каждого выжившего не
приходится даже сорока мертвецов.
Да, если так на это смотреть, то сорок мертвецов – это
действительно немного. Один раз выйдя в город, зачастую, людям
приходится убивать и больше.
— Не все убьют хотя бы одного мертвеца. — заметил я.
— Но остальные убьют не одну сотню. — парировала она, и после
вздохнула. — К сожалению, это не имеет смысла… я бы даже сказала,
что лучше бы люди убивали монстров, нежели умертвляли
мертвецов.
— Почему? — спросил я.
Елена поняла, что я хочу сказать.
— Чем больше мертвецов убивает человек, тем больше он становятся
похожим на монстра.
Она выделила именно мертвецов, а не монстров. Потому что все
мертвецы – это бывшие люди, и, нанеся вред им, ты смеряешься и
свыкаешься с мыслью убийства. С монстрами эффект не такой сильный,
но тоже есть.
И проблема не в том, что люди убивают людей. Так всегда было. И
всегда будет. Проблема в том, что люди, которые никогда не убили бы
при других обстоятельствах, становятся садистами и ублюдками в
условиях анархии с постоянным причинением насилия.
— Наверняка уже есть люди, свернувшие не на ту дорожку. — начал
я размышлять вслух.
— Ты ведь слышал о них, да? — посмотрела Елена на меня. —
Группа, которая охотится на других выживших.