- Без вас
отпишемся.
- Товарищ
Художников, - выступаю вперёд я.
- Что
такое, Быстров?
- Разрешите
в деле об ограблении Общества взаимного кредита
покопаться…
- Зачем это
вам, Быстров? Три с лишним года уже прошло, - удивлённо прищуривает
глаза Художников.
- Из
профессионального интереса. Вы не волнуйтесь, буду заниматься этим
только в свободное от работы время. Например, сейчас.
- Михайлов,
проведи товарища Быстрова в наш архив и помоги, чем
можешь.
Пётр
недовольно косится на меня.
- Ну вот,
Жора, а я думал пивка с тобой попить!
- Пиво от
нас никуда не денется! – заверяю я.
Время уже
позднее, и архив уже закрыт. Пётр забирает ключ у дежурного и,
ворча, отпирает замок.
- Заходи,
раз тебе больше заняться нечем.
Архив
занимает целую комнату: шкафы, папки, вездесущая пыль. Внимание
привлекают старые, явно дореволюционные дела. Я оглядываю их с
уважением.
- Ничего
себе.
- Что,
нравится?
- Повезло
вам! У нас с архивом и картотекой просто беда: после февраля
семнадцатого уголовная сволочь всё, до чего дотянулась, уничтожила.
До сих пор восстановить не можем.
Пётр
ухмыляется.
- У нас
тоже сначала не всё слава богу было.
- Да по
всей стране так.
- У нас
особый случай. Было это в прошлом году, когда предыдущий начальник
угро, ну, что был до Художникова, сбежал.
- В каком
смысле?
- Да в
самом прямом. Попросту дезертировал вместе с ещё шестью
сотрудниками. Ладно, не о нём речь! – продолжает Пётр. – Сбежал,
туда ему и дорога! Хуже всего, что вместе с ним пропала и
картотека. Мы уж было рукой махнули, начали заново всё собирать,
как вдруг приходит заведующий регистрационным бюро и сообщает: на
чердаке угрозыска найдены какие-то документы. Полезли туда, ба! Да
это же та самая пропавшая картотека. Начали её восстанавливать и
вдруг – бац! Лежит себе спокойненько папочка с тесёмочкой, внутри
фотография за номером 390, зарегистрированная аж в 1916-м году. А
на карточке той преступник по кличке Стасик, который промышлял
вооружёнными налётами и грабежами и вроде как угодил за решётку на
очень большой срок.
- И к чему
ты это мне рассказываешь?
- Ты
погоди, не перебивай! – морщится Пётр. – Короче, опознали мы в том
Стасике заместителя Художникова – Станислава Навойтова.
- Погоди,
ты хочешь сказать, что у вас урка уголовным розыском рулил и никто
ничего об этом не знал?