- Ты не крути, ты, что, правда думаешь, что у тебя получится за
нос меня водить?! Сопливый ты еще, я тебя насквозь вижу, Корнеев! –
майор начал заводиться, – С какого перепугу тебе жильё сверху хотят
отвалить? Сколько помню, не было такого, чтобы рядовому следаку, да
еще лейтенанту вот так подфартило! Кто там так душевно о тебе
заботится, а, Корнеев?
Оголтело врать, что совсем уж не в курсе относительно жилья я
поостерегся. Но и откровенничать на эту тему мне тоже не очень
хотелось. Поэтому, на всякий случай я просто недоуменно пожал
плечами и промолчал.
- Смотри мне, Корнеев! – как-то неуверенно попытался нагнать на
меня жути майор, – Если замечу, что ты у меня за спиной в свои
какие-то игрушки играть затеешься, я тебе, как куренку враз башку
сверну! И никто тебе не поможет! Понял?! – в очередной раз
озаботился моей понятливостью начальник следствия.
- Так точно, я все понял, товарищ майор! – заверил я противника
игры в игрушки, – Разрешите идти работать?
Данилин с минуту что-то высматривал на моем лице, потом молча
махнул рукой в сторону двери. Расценив этот жест, как подарок
свободы, я поторопился покинуть руководящий кабинет.
У двери своего кабинета я еще от поворота заметил знакомую
фигуру.
- Здорово, Вова! – протянул я другу ладонь, – Соскучился или
дело какое? – не выпуская руки Нагаева, я потянул его к окну.
В кабинете сейчас наверняка находится Юля и вряд ли информация,
с которой приперся Вова, будет пригодна для впитывания в ее
мозг.
- Не случилось. В том-то и дело, что не случилось! – мой друг
пристукнул кулаком по подоконнику. Потом сказал по-татарски
неприличное слово и еще раз врезал по деревяшке, но уже гораздо
сильнее и громче.
- Ты, Вова, РОВД мне не ломай, я здесь, между прочим, себе на
кусок хлеба зарабатываю! – попытался я окоротить пока еще
непонятную мне агрессию друга. – Говори, что там у тебя?
- Мать уперлась! – уткнулся лбом в холодное стекло мой бывший
напарник, – Лев Борисович ее только через заключение брака
прописать может. А она уперлась!
«Она, что, дура?!», хотел было спросить я, но к счастью, вовремя
заткнулся, едва открыв рот и тут же его захлопнув.
- Я сам виноват, отпустил ее с родней советоваться. Они и
насоветовали. Суки! – оставив в покое подоконник, Вова гулко
ткнулся лбом в стекло.
- А ну-ка пошли, друг мой Вова, отсюда! – крепко взяв лучшего в
мире татарина за руку, я потащил его к лестнице. Подальше от греха
и от прочих резаных ран мягких тканей лица.