Одни вопросы. Ответов на которые у меня не было.
Бл#дь, ну вот как просчитать ситуацию, если последние сорок лет
жил совсем в другой стране, а в этой я пока-что еще инородное
тело?
И посоветоваться не с кем, не к Зуевой же идти. Она и так со
мной натерпелась. К тому же, кроме кудахтанья, я вряд ли что-то
толковое от нее услышу.
Остановившись, я уперся взглядом в стенной шкаф со
стратегическим запасом на сумму сорок рублей в виде пустой
стеклотары. Так-так-так. Ну да! Теперь я знал, к кому обратиться за
советом. Тем более, что Алдарова про похожие кражи что-то там
вещала… Только бы найти листок с номером.
Бумажка нашлась быстро и я начал накручивать диск телефона.
Консультант Каретников
- Слушаю, – раздался в трубке голос законного представителя
слабослышащих.
- Виктор Михалыч, это Корнеев Сергей, здравствуйте! – произнес я
в ответ.
- Здравствуй, Корнеев Сергей, что у тебя стряслось? –
поинтересовался Каретников.
- Совет ваш нужен, Виктор Михалыч, встретиться бы? – невольно
сполз я на просительные интонации, – Минут сорок уделите?
- Уделю, – не стал кобениться незлопамятный Каретников, –
Времени у меня теперь много.
Мы договорились, что я приеду к нему на работу в свой обеденный
перерыв. Надо бы только Зуеву предупредить и наврать, что сразу
после обеда отправлюсь тиранить потерпевших. Чтобы она не теряла
меня.
С Каретниковым мы проговорили полтора часа. Сидели мы с ним в
столовой областного ВОГ, куда я был приглашен пообедать.
Собственно, обедал я, а Виктор Михайлович прихлебывал из огромной
как унитаз, белой фаянсовой кружки какой-то отвар. Еда у глухонемых
была несоизмеримо вкусней и на треть дешевле, чем в столовой РОВД.
А тарелки в два раза глубже. Если бы не расстояние в восемь
трамвайных остановок и еще десять минут пешком, я бы ездил сюда
каждый день.
Еще по пути на встречу, я вполне осознанно решил ничего не
скрывать.
Темнить и что-то утаивать было чревато. Поняв, что я играю его
втемную, Каретников мог послать меня далеко. Один раз я его уже
обидел. И дело даже не в этом. Не вывалив всю исходную и предельно
объективную информацию, было бы трудно рассчитывать на правильные
советы. А мне, кровь из носу, ошибаться сейчас было никак
нельзя.
Сначала, не перебивая, Виктор Михайлович выслушал все, что я
счел существенным. Потом он начал задавать вопросы. И оказалось,
что существенного в моей памяти было раза в три больше, чем я
полагал. Уже по тому, как этот зубр меня потрошил, я понял, что
Зуева нимало не льстила Каретникову, называя его толковым
следователем.