Когда мучительно долгий шоппинг, наконец, заканчивается, я хочу одного: попасть домой и лечь на кровать, потому что жутко устала. Увы, моим мечтам не суждено сбыться, потому что после обеда мы подъезжаем к клинике, где, как оказывается, меня уже ждут на осмотр.
Я не сразу понимаю, что приводят меня к гинекологу. И только когда тучная женщина просит раздеваться и готовиться к осмотру, я опускаю глаза и тихим голосом произношу:
— У меня еще не было мужчин.
Она удивленно смотрит на меня, кивает и просит садится на кушетку, что я незамедлительно делаю.
— Когда были последние месячные? — интересуется она.
— Неделю назад.
Она задает еще несколько вопросов, записывает ответы в какую-то анкету, после чего протягивает мне несколько листочков и просит сдать анализы. Мне ничего не говорят. Ни слова о том, зачем все это и к чему. Неужели господин Ахмед хотел убедиться в том, что его купленная игрушка не имеет никаких болезней? О том, что это касалось только гинекологической сферы, я стараюсь не думать, потому что это может означать только одно: я приглянулась ему и теперь вынуждена буду разделять с ним постель.
Сдав все анализы, я думаю, что мне снова предстоит отправиться на прием к той же женщине, но Руслан говорит, что последовало указание от Ахмеда и теперь нам нужно ехать домой. Я лишь пожимаю плечами. Если он сказал, что мы должны приехать, значит, именно это я и должна сделать. Сажусь в машину, чуть отодвигаю ворох пакетов, расположенных на заднем сидении и жду, пока мы отправимся домой. Перспектива отдохнуть не дает мне покоя, а еще не понимаю, почему вдруг мой прием прервали, ведь гинеколог сказала, чтобы я пришла к ней после сдачи анализов.
Решаю ничего не спрашивать у Руслана, потому что он наверняка ничего не скажет. Молча еду в место своего заключения и, едва машина останавливается на дорожке, открываю дверь и выхожу наружу. Я ожидаю увидеть Ахмеда, но его нет. Вместо этого меня проводят внутрь дома и показывают, куда идти. Мужчина ждет меня в кабинете. Он что-то пьет из стакана и просматривает бумаги, я же в нерешительности останавливаюсь у двери и жду, когда он посмотрит на меня, но он, кажется, даже не слышал, что я зашла.
Наконец, он отрывает взгляд от бумаг и впивается им в меня. Осматривает работу нанятых им людей, останавливается на лице, спускается взглядом ниже и оценивает одежду. Удовлетворительно кивнув, произносит: