Я вспомнил, чему пытался обучить меня отец. Лекарская магия
никогда мне особенно не давалась, но теперь у меня, пожалуй, не
было выхода. Тем более направлять воздействие на себя должно быть
несколько проще, чем на постороннего человека, – тут я хотя бы
смогу почувствовать изменения. Я постарался сосредоточиться. Для
начала я все-таки разлепил глаза. Не обращая внимания на приступы
тошноты и боли в голове, я напрягал мышцы век, морщил лоб и дергал
щеками. Левый глаз, пленка крови на котором уже была повреждена
предыдущей попыткой, мне удалось раскрыть где-то за минуту. Этого
пока достаточно. Было довольно темно, свет не раздражал глаз –
видимо, пока я был без сознания, наступил вечер. Это, кстати,
объясняло, почему я не чувствую тряски – первородные остановились
на ночевку. Руки были привязаны спереди, и то, что мне удалось
разглядеть, выглядело обнадеживающе. Да, они были припухшие, и кожа
была ощутимо бледнее, чем выше веревок, но ничего критического я
пока не увидел. Я попытался пошевелить пальцами, и, несмотря на то,
что ничего не почувствовал, пальцы едва заметно сжались. Что ж,
теперь впереди самое сложное.
Я стал представлять, как мои сосуды уходят глубже под кожу,
туда, где давление веревок будет ощущаться слабее. И одновременно я
представлял, как они расширяются. Я лежал, смотрел на руки и
представлял, представлял, одновременно пытаясь усилием воли
ускорить кровоток. Я уже почти сдался, прекратил попытки, когда
почувствовал покалывание в пальцах. Это меня очень воодушевило, и я
с энтузиазмом продолжил лечение.
Покалывание быстро усилилось, а потом пришла боль. Мне уже
доводилось получать раны, я даже пережил сепсис и перетерпел то
ужасное ощущение, когда у меня в ране росли личинки мясных мух, так
что я не думал, что меня можно напугать болью, но теперь это было
что-то особенное. Пару раз я не сдержал стон. Первородные, которые
сидели у костра где-то справа от меня, не обращали на это внимания,
за что я был им почти благодарен.
Когда боль пошла на убыль и стала более-менее терпимой, а пальцы
стали шевелиться, мне пришлось повторить все то же самое с ногами.
Одно хорошо – кажется, ускорение кровообращения так же немного
снизило последствия удара по голове – меня почти перестало тошнить,
и видеть я стал намного четче. Правда, к этому времени уже стало
светать, так что, может быть, мое самолечение было ни при чем. Я
обнаружил, что лежу на одной из тех тележек, которые эльфы
притащили к городу. Только теперь ее загадочного содержимого в ней
не было.