Я снова остро пожалел, что так неохотно учился медицине. Я знаю
только те растения, которые используются для составления
лекарственных средств. А обо всем прочем – только общие сведения.
Вот эта сонная ягода, что передо мной. Если съесть одну-две штуки,
то можно отменно выспаться – целые сутки проспишь. Только сны она
приносит все больше кошмарные, иначе ее бы использовали для
усыпления больных перед тяжелыми операциями. Мне известно, что от
нее повышается давление, дыхание становится затрудненным. Если
съесть больше – можно уже не проснуться. Суеверные люди утверждают,
что пришедшие во сне люди заберут жизнь, но я-то знаю, что просто
случится кровоизлияние в мозг или разрыв сердца. Такого мне не
нужно. Я не слышал о том, чтобы эту ягоду ели несколько раз подряд,
но ведь наверное, вещества, которые в ней содержатся, могут
накапливаться? И тогда, допустим, после нескольких приемов зелья
доу Лэтеар просто скончается во сне. Я содрогнулся от собственной
жестокости и хладнокровия. Да, я ненавижу и презираю первородных. А
уж доу Лэтеар… Я считаю, что его смерть будет благом даже для него
самого! Но во что превращаюсь я сам? Я собираюсь не просто убить
врага, я собираюсь медленно убивать его, день за днем. И потом,
будет ли эта ягода действовать так же в сочетании с другими
компонентами зелья? И будет ли она действовать так же на организм
первородного, как на человеческий?
Я вздрогнул от очередного удара хлыста и, поспешно сорвав
несколько ягод, пошел дальше. Я подумаю об этом позже. Нужно было
еще найти те лекарственные растения, которыми я буду лечить
собственные раны. Да и отвар трав для улучшения мозгового
кровообращения мне совсем не помешает.
Ко времени возвращения в город доу Лэтеару было уже совсем
плохо, поэтому он без возражений и быстро раздобыл необходимые
принадлежности. Вместе с ними он принес еще и ошейник из очень
толстой и грубой кожи, на длинной и тонкой, но прочной цепи. Цепь
он пристегнул к металлическому кольцу, которое было укреплено в
одном из деревьев, как я понял, специально для этой цели, а ошейник
надел мне на шею и закрепил его небольшим замочком. Тут я понял,
почему первородный так веселился, когда рассказывал мне про этот
ошейник. Изнутри по всей его протяженности были приклепаны
металлические шипы, которые больно впивались в шею. Каждое движение
причиняло боль, а уж о том, чтобы дернуться изо всех сил, надеясь,
скажем, вырвать другой конец цепи из рук удерживавшего ее, не было
и речи. Сама цепь – по крайней мере, большая ее часть, была усеяна
острыми металлическими колючками – не ухватишься. Дерево, к
которому меня приковали, по-видимому, принадлежало доу Лэтеару. Оно
было очень большим, гораздо больше, чем, скажем, крестьянский дом,
и находилось почти в центре «города».