Ее тоже звали Анна. А еще… она боялась. Все последние месяцы,
будучи в положении, Анна Нестеер загоняла себя в омут отчаяния. Она
знала, что Эйджи, ее маленький сын, растущий в утробе, не одарен –
так сказала ведьма. При этом в Анне жила надежда. На что?
Тут Аня засомневалась. Она слышала отголоски мыслей женщины, в
которой внезапно очутилась чужая душа, но многие обрывки
воспоминаний были ей непонятны.
«Ведьма»? Наверное, какая-нибудь гадалка. Возможно, здесь их так
называют. Здесь, это где? Что вообще произошло? Как можно
оставаться собой и при этом управлять чужим телом? Или не
чужим?
Кажется, внутренняя Анна была рада подселенке. Она на что-то
надеялась. На… Аня напрягла голову… защиту? От кого?
Все стало чуточку понятнее, когда Анна покормила малыша, сцедила
молоко, оделась при помощи горничной, мрачноватой и молчаливой
пожилой женщины, и спустилась в столовую. Она ничего не помнила, но
тело само вело ее по дому.
Анна открыла дверь. Ее встретила внезапная пощечина. От
неожиданности и силы удара Аню отбросило назад, она сползла вдоль
комода в коридоре.
Она задыхалась от шока, прижав руку к щеке. Над ней возвышался
господин Нестеер, еще более лощенный и надменный. В глазах его
плескалась бездна злобы и удовольствия.
— После всего ты еще смеешь надо мной издеваться? — холодно
спросил мужчина. — В присутствии официальных лиц? Теперь все
узнают, что над Эйфредом Нестеером смеется его никудышная жена. Я
взял тебя из… того сарая, который ты называешь домом Триееров,
оплатил долги семьи, обращался с тобой, как с фарфоровой вазой,
надеясь, что ты честно выполнишь долг жены и матери. И что же я
получил? Мисти Леснеер вчера официально вписала твоего сына в
реестр… — господин Нестеер скрипнул зубами, — в реестр неодаренных.
Ты мне за это заплатишь, Анна. Я больше ни минуты не собираюсь
держать тебя и твоего… выродка в своем доме. Если уж мне суждено
заключить третий брак, то так тому и быть. Традиции драков
неизменны. А с тобой я развожусь.
Господин Эйфред Нестеер удалился по коридору, гордо неся перед
собой округлое брюшко.
Анна никогда еще не чувствовала себя такой униженной. Начать с
того, что в прежней жизни она не сталкивалась с домашним насилием и
газлайтингом. В своем мире она бы давно отреагировала. Господин
Нестеер, по крайней мере, получил бы коленом в пах.