Даже более того, я бы сказал — это поздновато. Но видимо, магия,
либо Жизнь, либо окклюменция… да какая разница? Можно сказать, у
меня праздник!
Хах, вот только с такой вялой и слабой, едва уловимой отдачей я
пока не буду даже пытаться её реализовать. Позже. Может быть. Пусть
всё идёт своим чередом.
К тому же… это первый знак того, что у меня начинается
гормональная перестройка организма. Пиздец — по-другому и сказать
нельзя! Вот из-за чего у меня так сильно менялось настроение,
появлялись навязчивые мысли и казалось, что схожу с ума…
Ха-ха-ха!
Да уж… даже тиски окклюменции не позволят мне полностью
отрешиться от происходящего. Конечно, все через это проходят, но…
как же не хочется! А впрочем, почему нет? Ну побуду я немного
неадекватен, кому от этого будет хуже? У Реддла, поди, тоже вот-вот
начнётся, если не уже. То-то я замечал, как он то на Пола, то на
Салли начинал наезжать.
— Всё готово, — на секунду дольше задерживаю ладонь на упругом
животе Синтии, после чего телекинезом бросаю рубашку, —
следующий.
— Осталась лишь я и та девочка, — с жалостью смотрит Джилл на
Сару, которая выглядит действительно ужасно. Нет, на лицо в целом
нормально, но вот эти согнутые в разные стороны колени, вывернутая
рука, неестественное положение тела при ходьбе и покачивания… Мда
уж, чудо, что вообще выжила.
Девочку принесла сюда пара рослых ребят Болдена, сменяя друг
друга. В подвал её тоже занесли они.
— Малышку специально оставляю под конец, там очень уж много
работы предстоит. — Может, и преувеличиваю, но выйдет точно дольше,
чем с остальными.
— Давай показывай, что там у тебя. — Смотрю на Джилл, что
демонстрирует зажившую колотую рану на плече и длинный, хоть и
достаточно тонкий порез через всю грудь.
— Это совсем мелочи, — легко убираю их, — но… — нахмурился,
продолжая удерживать руку на её груди. Изначально подумал о
паразитах, которых время от времени устраняю у сирот, но это было
что-то иное.
— Опухоль, — хмыкаю я, — неожиданно. Впервые буду работать с
чем-то подобным.
От девушки шибануло страхом и обречённостью.
— У меня бабушка от такого умерла, — тихо сказала она, — ты
сможешь помочь?
А теперь надежда. Я так подсяду на положительные эмоции! Но это,
конечно, здорово бьёт по мозгам. Такая светлая, незамутнённая…
— Да, — открыто улыбаюсь ей, — а теперь спи.