После быстрого изучения тварь пошла дальше, по самому свежему
следу. Погуляв ещё пару часов, совершая длинные крюки, по очередным
подвалам и тёмным переходам, наконец завернули в знакомую
сторону.
— Он просто возвращается домой, — устало произнёс Том, — я за
сегодня набегался на неделю вперёд. Уже хочется лично выпотрошить
этого ублюдка.
Я лишь молча с ним соглашался. Сам чувствовал себя аналогично,
ведь так толком и не отдохнул после трёхдневного марафона с
лечением Сары.
— И вернулись туда, откуда начали, — улыбаюсь, заходя в дом с
выбитой дверью.
Внутри, прямо в подъезде, нас снова встретил знакомый дедок.
— Господа! — сразу же заговорил он, — поймали! — указывает на
свою дверь, — заходите, принимайте!
Переглядываюсь с Реддом, что довольно оскалился. Запустив вперёд
Мерзость и предварительно проверив разум старика, зашли в его
квартиру. Внутри находилось ещё несколько жильцов — угрюмых, но
здоровых и на вид сильных мужиков, а также связанный усач —
среднего роста и телосложения. Про таких сказали бы — «ничего
примечательного». Его рот был заткнут кляпом, а вид — откровенно
ошарашенный. Оно и немудрено, после такой-то встречи!
— Оскар О’Доуд! — радостно воскликнул Том, — наконец-то мы нашли
тебя!
— Они его караулили тут, — довольно поясняет мне Реддл. — Дед, —
указывает пальцем, — стоял и смотрел в щель, ожидая появления цели,
а потом с несколькими людьми отрезал ему путь к отступлению. После
подтянулись остальные…
— Я и сам могу посмотреть, — ехидно прерываю его, — но спасибо
за пояснения.
Парень надулся и сложил руки на груди.
— Тащите нашего нового друга в квартиру, где он живёт, —
указываю пальцем наверх, — а потом лишние пусть убираются и
занимаются своими обычными делами.
Жильцы дисциплинированно отправились восвояси, разбредаясь по
квартирам. Лишь пара мужиков подхватила Оскара, потащив наверх.
Мерзость шла вслед за ними, поднявшись на задние лапы. От неё
оставались обширные грязные следы, что заставляло морщиться. Нужно
будет немного доработать алгоритмы поведения.
Квартира убийцы была такой же, как у всех: маленькой и
невзрачной. Очень бедной, но чистой. У него была жена — серая и
ничем не примечательная, а также четырнадцатилетняя дочь. Обе
женщины занимались привычным домашним обиходом, как и было
приказано, не обращая никакого внимания на происходящее.