– Попросите подсобить кого-то из
местных? – уточнил я, снова не сдержав саркастической усмешки.
– Можно сказать и так. Помимо
отправки в прошлое зондов, мы ведь умеем еще кое-что. А именно,
перемещать во времени человеческое сознание – назовем это так, на
самом деле там все куда сложнее, но в двух словах такое не
растолковать. Как бы то ни было, это значительно рискованнее, чем
оперировать зондом. Но в данном конкретном случае иного выхода у
нас просто нет… Однако видите ли, Андрей Викторович, вся штука в
том, что сознание не может быть отправлено просто в никуда. И куда
попало – тоже не может. Единственное место, в которое оно может
быть, скажем так, перенесено – его собственный носитель, то есть
тот же самый человек, но на более раннем витке временного
потока.
– Типа попаданца в самого себя? –
хмыкнул я.
– А говорите, что не любите
современную фантастику.
– Не люблю, – подтвердил я. – Но
кое-что читал со скуки…
– Нами установлено порядка пяти сотен
ныне здравствующих лиц, потенциально способных получить доступ к
зонду в июне 1985 года, – продолжил Сергей. – Но большинство
кандидатур, к сожалению, отпадает. Расчеты – а у нас есть для них
специальная методика – показывают слишком высокий риск необратимых
изменений прошлого. Историю не так-то просто свернуть с проторенной
колеи – раздавить случайную бабочку тут совершенно недостаточно –
однако внедрение в прошлое сознания нашего современника не может
вовсе не оказать влияния на ход событий. Для оценки риска мы
используем шкалу от единицы до ста – между собой мы называем это
коэффициентом Сары Коннор. Показатель менее десяти считается
незначительным, от десяти до тридцати – умеренно-опасным, но еще
приемлемым. Все, что выше тридцатки – потенциальные проблемы. Все,
что превышает семьдесят – почти неизбежный радиальный слом
исторического процесса, иными словами – катастрофа. Так вот, Андрей
Викторович, если задействовать в операции вас – а вы ведь уже
наверняка догадались, к чему я веду – мы будем иметь дело всего с
восемью единицами коэффициента Сары Коннор! Это просто-таки
идеальный показатель, поверьте! Следующий из доступных нам
кандидатов – это девятнадцать единиц, все прочие – и вовсе за
тридцать!
– Получается, я такой никчемный, что
даже прошлое не могу серьезно изменить? – буркнул я первое, что
пришло мне тут в голову – чтобы устаканить мысли, требовалось
время, а сказать что-то мне показалось нужным.