А между тем это был не изюбрь. Это оказался тигр – великий мастер вкрадчиво цедить рев изюбря, подманивая зверя… или человека. Тигр заморочил головы неопытным охотникам и подкрался к ним незаметно, на мягких лапах!
Судя по неподвижности Данилы, он тоже был ошарашен внезапным появлением амбани [2]. Саша понимал: ни он, ни Данила просто не успеют перезарядить ружья – тигр прыгнет раньше!
И тигр прыгнул – нет, грянул, как гром, с высоты, с камня, на котором таился. На фоне сочной таежной августовской зелени, еще не расцвеченной осенним буйством красок, возникло вдруг ярко-рыжее, сильное, стремительное тело.
Саша смотрел на зверя, летящего на него, и секунда растягивалась в бесконечность…
Это был здоровенный самец. Его широко расставленные передние лапы, казалось, готовы заключить человека в объятия, в разинувшейся во всю ширину пасти белели клыки, уши воинственно прижались к затылку, а глаза сияли жгучим расплавленным золотом.
Саша выронил бесполезное ружье и, словно пытаясь сдержать прыжок огромного зверя, в отчаянии выставил руки вперед. Все в нем воззвало, вскричало, взрыдало, взмолилось о помощи, но кого звал, кого молил, он и сам не мог бы сказать. Только мелькнуло в памяти самое любимое лицо на свете – лицо Жени, искаженное горем, и Саша остро ощутил, что его неминуемая гибель и в самом деле станет страшным горем для нее! Что бы ни разлучило их – они остались братом и сестрой. Человеческая злоба пыталась их разлучить – но не смогла. Неужели разлучит смерть? Теперь уж навеки? Нет!
И огонь жизни, страсть к жизни, невозможность лишиться жизни вспыхнули в Саше так яростно, что он ощутил болезненный жар в кончиках пальцев, напряженно вытянутых к тигру: их как бы прошило искрами, и почудилось, что воздух, отделяющий его от зверя, расплавился, заструился, вскипел.
И случилось невероятное.
Какая-то сила словно бы остановила стремительный полет тигра – остановила на краткий миг, однако это был осязаемый, осознаваемый миг, когда Сашу самого обдало жаром изумления, ибо повисшего в воздухе тигра ему еще не приходилось видеть, и он даже не мог себе представить такого, не хватало никакого воображения! Этого мига, впрочем, хватило, чтобы отшатнуться в сторону, вломившись в колючие заросли элеутерококка, а тигр, продолжая свой прерванный прыжок, упал на тропу в каком-то метре от него.