Кандидатуры отбирались из тех, кого
с этим миром уже ничего не связывало, не имевшие чувств и привязанностей, самые
жестокие и беспринципные. И я три года назад, как никто другой, подходил под
это описание. Только решение о моей инициации оказалось внеплановым, и наш
хозяин даже не советовался со своими так называемыми «генералами» для
выдвижения моей кандидатуры. Он сам утвердил её в тот день, когда я дал
согласие...
Именно с его лёгкой руки меня и
стали называть Мертвец.
– Я дам тебе новое имя. Теперь ты
больше никогда не станешь называться прежним, – прошептал он мне тогда, – а
пока буду называть тебя Мёртвый. Но только я. Для всех остальных и для самого
себя ты будешь безымянным. До тех пор, пока не заслужишь право отличаться от
других. Имя – это роскошь. А роскошь, как ты знаешь, не бывает доступна всем.
Сукин сын восхищался моей абсолютной
хладнокровностью, как по отношению к объекту, так и к другим «солдатам». ОН
называл нас своим войском. А я лишь склонил голову в день собственного принятия,
молча соглашаясь с этим определением. Мёртвый. Это слово подходило мне как
нельзя лучше. Тогда и сейчас. Тогда как нашего командира, того, кто управлял
нами называли очень коротко Лис.
Ирония судьбы, теперь я был намного
сильнее своего хозяина, но уже не мог бросить ему вызов. Потому что основным
пунктом было соблюдение всех его правил. То есть я не могу трогать нашего
главного Заказчика. Пока. И пока я терпеливо ждал, когда этот подонок оступится
настолько сильно, что его можно будет взять за яйца. И схвачу его за них именно
я, так как сегодня меня повысили.
Выше были только «генералы» и сам
Лис. Теперь я решал, что делать с тем или иным заказанным, и каким видам пыток
стоит его подвергнуть. Ну, и обязан был присутствовать на них лично.
Пытки... Единственное, что
скрашивало моё пребывание в этих холодных серых скалах. По крайней мере,
поначалу. Это потом они станут для меня настолько обыденными, что я перестану
выпускать Зверя для того, чтобы и он получил свою долю наслаждения от
душераздирающих криков пленников, точнее, отпадёт необходимость в этом.
А первое время я получал дикое
удовольствие, наблюдая, как корчатся в предсмертных судорогах те, кто должен
раскрыть ту или иную информацию, те, кто перебежали дорогу сильным мира сего. Я
– Максим Воронов, тот, кто делал то же самое более до хрена и больше лет,
теперь выступал карателем подобных мне ублюдков, которым не повезло попасться в
лапы спецслужб. А в частности элитного отряда «Каратели».