— Будет исполнено! — взял я под
козырёк и покинул командирский блиндаж откровенно сбитым
неожиданным назначением с толку.
Я — взводный? Как так-то?
И будто мало того было, меня тут же
окликнули:
— Господин вахмистр!
Обернулся, а это от госпитальной
палатки, опираясь на заменившую костыль рогатину, ковыляет
Демид.
— Господин вахмистр, меня
выписали!
Я испытывал антипатию к политическим
убеждениям белобрысого добровольца, да и сам он мне нисколько не
нравился, вот и уточнил:
— Точно выписали?
— Отпустили, — поправился Демид. —
Царапина, говорят! Сама заживёт! Только на перевязку приходить
велели.
В госпитальной палатке оперировала
кого-то бригада медиков; прежде я в ту сторону старался не
смотреть, а тут зацепился взглядом и передёрнуло.
— Отпустили? — с сомнением произнёс
я, но решил, что дарёному коню в зубы не смотрят, а хромой стрелок
лучше пустого места, вот и распорядился: — Двигай в
расположение!
Сам же я отправился принимать
командование над взводом, в котором после боя осталось только
двадцать четыре человека — это без меня, зато с хромым Демидом и
всеми прочими контуженными, сильно и не очень. Ладно хоть ещё
командовавший третьим отделением ефрейтор, несмотря на говорящую
фамилию Бирюк, оказался мировым парнем из сверхсрочников, и я с
чистым сердцем поручил его попечению всех бойцов за исключением
собственных подчинённых. Возник, правда, немалый соблазн забрать
себе станковый пулемёт с расчётом, но по здравом размышлении от
этой идеи я отказался. Второй «Хайрем», увы и ах, накрыло прямым
попаданием из танка, а оставлять отделение совсем без
автоматического оружия — не дело. У нас-то трофейный пулемёт
имеется.
Помимо патронов и гранат, мы с
ефрейтором поделили лопаты и кирки, чему моё отделение нисколько не
порадовалось, но ворчать никому и в голову не пришло –продолжили
вгрызаться в землю, пусть и без всякого энтузиазма.
Ну а как иначе? Вопрос выживания.
— Угощайтесь, господин вахмистр!
Один из деревенских призывников, имя
которого успело вылететь из головы, протянул наполненный мелкой
лесной малиной котелок, и я отправил в рот разом полпригоршни ягод,
прожевал, наслаждаясь вкусом, и ещё отсыпал горсточку, остальное
вернул и позвал:
— Прокоп!
— Я!
— Докладывай!
— Стал быть, без происшествий, ваш
бродие!
Я огляделся и взгляд сам собой
остановился на Демиде, который что-то втолковывал узкоглазому
Тимуру. Ячейка «Правого легиона» в отделении нужна была мне
примерно как собаке пятая нога, вот я и задумался, не стоит ли
сделать белобрысому добровольцу внушение, но всё же решил не
горячиться и для начала приказал Прокопу развести эту парочку по
разным звеньям.