Две в корпус, третью в голову… И нет
— не попал! В голову — не попал!
Диверсант с проткнутой ногой и
простреленной грудью неожиданно шустро сиганул в сгустившийся под
деревьями сумрак и вмиг растворился в нём!
Сверхсилы во мне оставались сущие
крохи, жахнуть вдогонку чем-нибудь помощнее я попросту не мог и
потому хлестанул наугад не успевшей окончательно развеяться
пуповиной шаровой молнии. Силовой жгут метнулся над землёй и
перебил чахлый куст малины, оплёл ноги беглеца. Я подсёк и выдернул
убийцу из невидимости прямиком к блиндажу. Чуть левую руку из
плечевого сустава не вывернул от напряжения, но — выдернул!
Диверсант извернулся и взмахом меча
перебил силовой жгут, швырнул в меня стальную звезду. Бросок
оказался лишён былой стремительности, я легко погасил кинетическую
энергию смертоносного подарка и всадил в уже подорвавшегося с земли
шиноби две последних пули. Наповал не уложил, но замедлил
достаточно, чтобы бойцы моего вновь поредевшего отделения разрядили
в диверсанта винтовки, а после для верности пришпилили его к земле
штыками.
Готов! Теперь уж наверняка. С
гарантией.
Сволочь такая…
Стрельба в глубине наших позиций уже
стихла, и я погнал прибежавших к блиндажу караульных обратно, ещё и
рявкнул вдогонку:
— Смотреть в оба!
Миша пытался остановить кровотечение,
заматывая культю какой-то тряпкой, его приятель-скаут уже перестал
корчиться и замер посреди лужи крови, лишь продолжал судорожно
всхлипывать и прижимать ладони к ране в животе.
Он был плох, но я всё же нырнул в
блиндаж, где хранил доставшийся в наследство от взводного ящичек,
отмеченный красным крестом. Отыскал его, подсветив себе крошечной
шаровой молнией, но, прежде чем успел выбрался наружу, где-то
совсем неподалёку от нас прогремел взрыв, за ним — ещё два, а
следом затрещали частые-частые выстрелы. Били не из винтовок и не
из пулемётов, стреляли из ППС, которые были только у егерей,
зенитных расчётов и пограничников, поставленных прикрывать подходы
к высоте со стороны леса.
Да что ж это такое делается?!
Я спешно подпоясался, закинул за
спину автомат, навьючил на себя подсумки с боекомплектом и
гранатами и поволок из блиндажа трофейный пулемёт. Костёр мы
разводили посреди приямка с пологими краями, с трёх сторон от него
лежали заменявшие скамейки брёвна, так что я сразу повалился на
землю, укрываясь за одним из них и гаркнул: