— Тоже верно, — признал мою правоту
бывший командир.
Впрочем, его совет был отнюдь не
лишён смысла, поскольку помимо всего прочего я намеревался
навестить Василия Архиповича, а тот, хоть и вступился за меня перед
майором, с глазу на глаз запросто мог сказать пару ласковых
касательно неумения следить за собой.
Помывочную обустроили на территории
соседней ткацкой фабрики, вот туда я и отправился. Быстро
простирнул комбинезон, потом вымылся, высушился и навестил
армейского цирюльника, приводившего в порядок шевелюры новобранцев.
Вчера, дабы обработать и заклеить рассечённый скальп, мне выстригли
здоровенный клок волос, попросил мастера не только сбрить щетину,
но и пройтись машинкой по голове. Хоть на человека похож стал.
Вернее, перестал походить на чучело.
На обратном пути миновал заводскую
кухню, рядом с которой высились кучи молодого картофеля и не столь
внушительные — яблок и груш, прихватил пару спелых фруктов, сжевал
на ходу. Найти комиссара не составило никакого труда — просто
спросил дорогу у повстречавшегося патруля. Что интересно, обходили
заводскую территорию пограничники, а в усиление им придали
оператора из разведвзвода.
Но вот так запросто попасть на
аудиенцию к Василию Архиповичу не вышло. И отнюдь не по причине
чрезвычайной загруженности комиссара рабочими вопросами, просто
кабинет ему выделили в конторе заводоуправления по соседству со
связистами, а этот режимный объект стерегли почище золотого запаса
госбанка.
Караульные не только не пропустили
меня внутрь, но и наотрез отказались передать сообщение комиссару,
поскольку не имели права отлучаться с поста. Знал бы нужное окно,
кинул бы камушек, а так озадаченно поскрёб затылок. Пусть никаких
неотложных дел сейчас и не было, но не торчать же тут целый день в
надежде на случайную встречу!
Моё затруднение разрешил Вениамин
Мельник.
— Петя! — раскинул он руки, вывернув
из-за угла. — Ну ты как?
— Карьеру делаю, — с усмешкой ответил
я. — Уже до взводного дорос.
— Слышал, да, — подтвердил Мельник. —
А с головой что?
— Царапина. Слушай, а ты часом не к
Дичку идёшь? Можешь передать, что я под дверью сижу?
— Так я проведу!
И точно — препятствовать
корнету-зенитчику караульные не стали, только честь отдали да ещё у
меня документы стребовали и в список посетителей внесли.