— Сколько пассажиров было в вашем аэробусе? — предварительно
переглянувшись с полицейским, сурово поинтересовалась я у скрытного
обезьяна. И ведь так естественно прикидывается ничего не знающим
туповатым исполнителем!
— Трое. — Мужчина уверенно начал перечислять имена, но тут в
дверях кухни появился Брендон, и обезьян возмущенно рыкнул: — А ты
что здесь делаешь, урод?!
Мы все на секунду застыли, так резко с храмовника слиняла маска
туповатого водилы. Но я тут же пришла в себя и повторила:
— Так сколько пассажиров было в аэробусе?!
— Пассажиров было трое, — огрызнулся мужчина, глядя при этом на
Брендона так, словно надеялся его испепелить. — Химера —
собственность храма. Груз.
— Ага, — я покосилась на этот самый груз, излучающий мстительное
удовольствие, — а когда у нас в стране узаконили рабство?
— Он не раб, а собственность. Как кентавры, — презрительно
буркнул обезьян. — Животное.
— Ага, — кивнула я и теперь уже переглянулась с полицейским. Тот
состроил большие глаза и пожал плечами. Я вот тоже никогда раньше
не слышала, что кентавры и грифоны — животные. — Русалок вы,
случаем, у себя в храме не разводите?
Вообще-то я была уверена, что пошутила. Но в этот момент я в
упор смотрела на допрашиваемого и заметила, как дернулась жилка у
него под глазом. Полицейский тоже это увидел, потому что лицо у
него стало суровым, а взгляд — жестким.
Кошки любых размеров не любят ограничения свободы. Да и обезьян
мы все недолюбливаем.
— Весело тут у вас, — пошутил стоящий за моей спиной Алекс. — А
так все невинно начиналось.
— Да уж. — Я вышла из кухни, потянув за собой храмовую
собственность. — Рассказывай, как тебя угораздило сравняться с
животным.
В итоге, соединив сведения, полученные в результате допроса
водителя и разговора с Брендоном, мы выяснили довольно интересную
вещь.
Прямо у нас под носом, в столичном пригороде, предприимчивые
обезьянки организовали так называемый приют для детей-химер. Они
подбирали их на улицах или выкупали у родителей. Редкие экземпляры
не гнушались и похищать, правда, храмовник это отрицал, но я больше
верила Брендону.
Главное, водитель упорно отказывался признавать, что их приют
незаконен. По верованию обезьян, химеры уже не являлись
неприкосновенными творениями божественной природы, а были
порождением греха. И следовательно, их надо было или уничтожить,
или взять под опеку, как животных. Так что они в своем храме делали
доброе дело, заботясь о несчастных. Тот факт, что многие из химер
уже считаются отдельным узаконенным видом, способным самостоятельно
размножаться, то есть признанным природой, мужчину не смущало.