Мужчина нахмурился и завертел головой в поисках поддержки, но
тут наткнулся взглядом на прячущегося за нашими спинами Брендона. Я
специально велела ему прикидываться тенью до последнего, чтобы быть
контрольным укусом в шею. И ведь сработало!
Обезьян побелел под цвет своей одежды, сообразив, что выиграем
мы довольно быстро. И побежал, шустро так, подхватив полы своей
хламиды, словно мы за ним гнались.
Вот только гоняться за всеми служителями храма мы не собирались,
это не наша забота. Мы — убойный отдел и обыск проводим из-за трех
трупов, а всякая незаконная рабовладельческая деятельность совсем
не наша юрисдикция. Вот если сейчас найдем несовершеннолетних,
права которых ущемляют, тогда дама из Центра активируется. И группа
захвата загорает под весенним солнышком неподалеку, чтобы сразу
выскочить и всех тут повязать.
А мы? Мы просто так, мимо проходили.
Правда, проходить мимо я собиралась шумно, с душой, открывая
двери с ноги. Алекс с Эдиком рванули к русалкам, а мы с Брендоном —
в конюшни.
Лошадей в храме было много, конюшен тоже. Целых три. Но
кентавров держали в четвертой, которую я в одиночку ни за что не
нашла бы. Она была отгорожена от третьей свалкой сена, и, не знай,
где потайная дверь, можно было бы поверить, что дальше так сено и
валяется. А на самом деле там пряталось четыре стойла с кентаврами.
Три мальчика и одна девочка. Все, как на подбор,
несовершеннолетние.
— А взрослых нет? — уточнила я у Брендона, пока дама из Центра
охала и ахала над «бедными малютками», а группа захвата, ворвавшись
через ворота, быстро оцепляла все здания.
Бегающих вокруг храмовников я старательно не замечала с самого
начала нашей экскурсии. Игнорировала попытки кого-то из главных по
храму обратить на себя внимание и помешать нам прогуливаться там,
где хочется. И толкающихся вокруг конюхов, мрачно обещающих нам
небесные кары и природные катаклизмы, тоже воспринимала как фон,
агрессивный немного и нерегулируемый по громкости.
После того как мы добрались до кентавров и на территорию храма
ворвалась толпа полицейских, всем стало резко не до нас.
— Взрослых держат в другом месте. — Брендон, не скрываясь,
наслаждался зрелищем массового погрома. Любовался, стараясь ничего
не пропустить, даже не глядя в мою сторону. — Нас мало. Только те,
кто задолжал храму и подписал их документы. Остальных якобы
выпускают, но я предпочел остаться. — Парень наконец-то повернулся
ко мне. Его глаза снова были птичьими, вот только мне, львице,
стало неуютно от этого взгляда. — Мне кажется, они отпускают сразу
в новую жизнь, минуя эту. Зато после подписания документов можно
получить среднее образование. Высшего, правда, химерам не
положено…