Когда музыка оборвалась, то Лев Александрович пожалел, что не запомнил имени исполнительницы. Но его сожаления вскоре были развеяны, потому что сероглазая институтка с пепельной косой еще не раз появлялась за время этого импровизированного концерта – то, как аккомпаниатор, то в паре с другими экзаменующимися. Никто из них не достиг такого уровня фортепианной игры. Одна из девушек виртуозно играла на арфе, другая прилично владела скрипкой, видимо, все трое занимались по индивидуальным программам. Но кто бы из институток ни садился в этот день за рояль, разница между мастерством Лизы и их ученической игрой была заметна даже дилетанту. Потом выпускницы пели хором, а крепенькая кудрявая шатенка исполнила еще и пару салонных романсов, что говорило о широте взглядов либо начальницы, либо главного Попечителя Института. И вот объявили перерыв.
***
Публика разбрелась по первому этажу Института, некоторые вышли в коридор, а из учениц кто-то удалялся на переодевание, а кто-то подходил к своим знакомым в зале. Кудрявая исполнительница романсов бросилась, как показалась Лёве, прямо по направлению к нему, умело обходя все препятствия на пути. Он только успел округлить глаза от изумления, как та уже оказалась на коленях у сидящего рядом генерал-майора со словами:
– Папка, ты не уехал еще? Какой молодец! Чмок! – она поцеловала отца куда-то в район макушки, – Папка, ты так не уезжай! Ты оставь нам денежек, мне теперь надо в свет выходить, весь гардероб обновлять, я теперь барышня, папка. А тётка, сам знаешь, какая! Она копейки лишней не даст, говорит, скажите спасибо что кормлю и терплю вас с братцем. А ты мне на выпускной бал наряд приготовил, я ж просила?
– Дочка, может, обсудим это потом? – генерал заерзал было, но утих под тяжестью дочурки.
– Когда потом, папа? – видимо, у Горбатовых было семейной традицией обсуждать свои проблемы во всеуслышание, – До бала осталось меньше недели! Ты что, не купил ничего? Ну вот! Теперь уже не успеть! Я тебе говорила, что в Петербурге надо заказывать. А лучше – в Париже!
– Танечка! Ну, какой Париж, – генерал понял, что оправдывается и попытался перейти в наступление: – И, кстати, тетушка твоя верно говорит, что мы проплатили уже и ткани, и фасоны – всё в оплату обучения включено, вы же по рукоделию выпускным платьем должны были год завершать.