– Ну, тихо, тихо, Савва, ну, не прав я! Прости дурака! Не бушуй, выпей-ка с нами кофейку лучше, – и Лев Александрович соорудил приглашающий жест, в сторону колышущихся портьер. Официант подлетел мигом. – Любезный, давай нам погорячей сделай. И, может, поедим чего, господа?
– А мне, голубчик, принеси коньячку с николашечкой. Э-эээ… Самую малость! – гудел Мимозов. – А то у вас тут на ветерке, прямо, до костей пронизало меня. А обедать я вас, господа, в Пароходство приглашаю, у меня там сегодня попечители соберутся, да это не надолго… А часика в три и отобедаем. Нет, Левушка, не все купить можно, – отпустив расторопного официанта, уже как бы и с сожалением продолжил быстро остывающий Савва, – Вот Мерцалов-то мне свою пальму не дает. Ни за какие посулы не дает! «Концепция» у них, говорит… Какая концепция? Пальма она и есть пальма, даром только, что железная! А красиво же, видать, будет!
– Не железная, Савва, а стальная, – поправил его Борцов. – Ты-то какое отношение к рельсовому производству имеешь? Правильно тебе Алексей Иванович про концепцию объяснил, а ты всё выдернуть норовишь, что понравится. Поверхностно глядишь, без смысла. «Красиво». Суть-то в другом.
– Цыц мне тут! Учить меня еще будешь! – хлопнул ладонью по столу Савва. – Никакого уважения, распустил я тебя, Левка, до непозволительности! Я ж тебя насколько старше, а ты вот целый день меня перебиваешь, договорить не даешь! Про деда не дал досказать! Про переделку не дал досказать! Да и не про павильон я хотел говорить, а про московский дом вовсе речь шла… Ты ж у нас не только архитектор великий, но и декоратор от Бога! А-ааа… То-то вот… Ты бы не взялся, Левушка, угловой кабинет обратно в детскую переделать? Там светло, там окошечки… У меня, понимаете ли, господа, э-ээээ… ФевронияКиприяновна-то моя снова вроде… того…
– Ах, молодца! Неугомонные вы, Савва! Поздравляю. В какой колер будем оформлять?
– Эх, Левушка! Хотелось бы в небесный конечно, да грех загадывать. Как Бог решит, а нам и так, и так хорошо. Э-эээ… – Савва заглядывал другу в глаза. – А ты можешь тоже так сделать, чтобы и так, и так пришлось?
У четы Мимозовых было пять дочек. Младшей из них шел нынче уже седьмой годок. Папаша надышаться на своих девочек не мог, но все знали, как в глубине души Савве хотелось наследника. И вот, немолодым уже родителям, выпадал еще один счастливый, но, быть может и последний шанс.