Приличные гонорары тешили самолюбие и изрядно пополняли семейный бюджет. И при всем при этом я был… тунеядцем, нигде ведь официально не числился, в любой момент, если кто настучит, меня могли взять за одно место. Особенно бесилась по этому поводу моя старушенция, большевичка с дореволюционным стажем. Она метала гром и молнии: я позорю ее, позорю нашу славную ленинскую партию, из которой меня, тунеядца, надо выгнать, разве что не заявляла в милицию. Да я и сам, если честно, начал уже тяготиться свободой. У входа-то она меня, может, и приняла с радостью, а дальше? Вроде всем нужен, но на постоянную работу что-то не спешат зазывать…
На московском чемпионате мира по самолетному спорту сквозь шум двигателей на поле Тушинского аэродрома я с трудом расслышал, как кто-то окликнул меня. Оглянулся. Это был Олег Вихрев из «Красной звезды». Мы с ним часто сталкивались все в той же ложе прессы в Лужниках на матчах ЦСКА.
– Михаил, у нас в отделе освободилось место, мы ищем человека, пойдешь к нам?
Предложение застало меня врасплох, для верности решил посоветоваться со Светлановым, без предупреждения заявился к нему домой на Сивцев Вражек.
– Конечно, соглашайся, что тут думать.
На следующий день я перезвонил Олегу и сказал, что согласен.
– Не вешай трубку. Я сейчас спрошу Николая Николаевича Ковальского, редактора нашего отдела, когда лучше тебе подъехать в редакцию. Обязательно захвати с собой какие-нибудь вырезки.
Ковальский недолго беседовал со мной, разузнал некоторые штрихи биографии: сын офицера-фронтовика и орденоносца, коммунист, трудился на оборонном поприще, затем посмотрел на часы и скомандовал: «Пошли!» Мы спустились на второй этаж, Ковальский с моим творчеством скрылся за дверью одного из кабинетов, велев подождать в коридоре, и буквально через несколько минут позвал и меня.
– Ну что ж, Михаил Григорьевич, давайте знакомиться, я ваш тезка – Михаил Федорович Лощиц, заместитель главного редактора. Николай Николаевич вкратце уже представил вас. Жениться не надумали, что-то вы с этим затянули? Ваш отец боевой офицер, где он воевал?
Среднего роста и плотного телосложения, он своей обаятельной улыбкой на излучавшем добродушие лице и мягким неторопливым голосом располагал к себе. Никакого начальственного величия и высокомерия.