- Матушка, - прошептала, целуя руки кормилицы и прикладывая их ко лбу. – Благословите в путь.
- Благословляю, дочка, - произнесла она, осеняя меня знаком Пресветлой. А потом, склонившись к моему уху, добавила: - эта поездка изменит все. Дочка, алые небеса – знак! Все повернется, все изменится, ты главное не оборачивайся назад! Белое может оказаться черным, а черное – белым. У плохого есть светлая сторона. Рушиться все будет, они попытаются тебя забрать, но ты не оборачивайся! Не отдавай им свет! Нельзя Леке всходить на трон. Посмотри на барьер и сама все поймешь. Помни, кто ты. И помни предназначение королевы! Найди ее!
Я испуганно отпрянула от кормилицы. Женщина добродушно улыбалась, словно не говорила только что так путано и странно.
Оглянулась на сестру, но та ворковала с матерью, получая последние наставления. Никто не обращал на меня внимания, словно мы с Миртой застыли вне времени. Неужели прислышалось?
И я уже почти решила, что да, как кормилица подмигнула и сунула в мой ридикюль небольшой холщовый мешочек.
Кивнув, я еще раз поцеловала ее руки и обняла отца. Понежничать с папой мне не позволили, поэтому коротко простившись, я забралась в повозку, и мы тронулись в путь.
- А я? Я как же? – выскочила Беки, грохоча колесиками тяжелого чемодана. Она едва застегнула пуговицы на вырезе, а петушиные перья, из шляпки, надетой задом наперед, то и дело лезли ей в рот. – Я тоже хочу стать королевой! – визжала она, отплевываясь от перьев. - Я тоже подхожу, подождите меня! Да стойте же вы! Эй!!!
Сестра, на потеху публике, кинулась вдогонку за повозкой.
- Идиотка! – прошипела Лека, прикрывая глаза ладошкой. – Не верю, что говорю это, но я даже рада, что во дворец едешь ты, а не она.
- Перестань смешить народ, Беки! – осекла Мерида. – Живо ко мне!
- Вы еще об этом пожалеете! Помяните мои слова, пожалеете! – с обидой вопила Беки.
Ругань мачехи и младшей сестры еще слышалась какое-то время, но вскоре сменилась мерным грохотом колес по мощеной дороге и быстро забылась.
Ехать всего пять часов по мощеной дороге, поэтому мы выбрали легкую повозку со складной крышей, чтобы полюбоваться природой, подышать воздухом, напоенным цветущими фрезиями и камелиями, дикими маками и гвоздиками. А сумасшедшее синее небо, не тронутое и перышком облаков, казалось бездонным. Иногда его расчерчивали озорные ласточки, гоняющиеся друг за дружкой, или орлы, одиноко парящие и высматривающие добычу.