Наконец, Его Величество Несмеян поднялся с полога и вышел из парилки. Король последовал за ним. Грязи на них не было, пота тоже. В предбаннике обоих Величеств уже ждали роскошные банные халаты. Облачившись в них, правители устроились на высоких деревянных стульях, откинувшись на спинки. Неплак II неожиданно понял, что он очень неплохо расслабился в бане, несмотря на жару. «Вернусь к себе,» – решил он, – «Введу такой же обычай. Чай народ в баньке-то душу отогреет».
Тем временем, обоим правителям вновь поднесли по чарке квасу, а сверх того – подали рисовую кашу с луком, тушеную куриную грудку без шкурки, квашеную капусту и свежевыпеченный ржаной хлеб. Воздав должное этим простым блюдам, оба правителя, и без того изрядно расслабившиеся, почувствовали, как дрема тяжелой теплой подушкой накрыла их.
Царь Несмеян сделал знак, и сопровождавшие его немедленно покинули банное помещение, оставив Величеств одних. При дворе Несмеяна все знали, что исключительно приватные разговоры, Его Величество предпочитал проводить именно после хорошей парилки.
– Весьма благодарен Вам, Ваше Величество, – обратился царь к королю, – что Вы великодушно приняли мое предложение и согласились принять баню. Как вам сий способ прогонять усталость?
– Весьма, весьма, – полусонно пробурчал король, не понимая, с чего, собственно, Несмеян начал разговор, – очень расслабляет и располагает к отдыху.
– Надеюсь. Вы не против приватной беседы? – осведомился Несмеян.
– Сейчас – вовсе не против, – ожидая подвоха сказал король.
– Прежде чем начать, предлагаю, – неспешно продолжил царь, – может на «ты»?
«Ну и поворот,» – мелькнуло в голове у короля, – «Интересно, к чему всё это?». Он кивнул, и сквозь сон, выжидательно уставился на своего коллегу.
– Ведомо мне, что есть у нас с тобой проблема, можно сказать, общая. Смеха мы не любим.
– Ага, – сказал король, мгновенно собираясь, предчувствуя конфликт.
– Не поделишься, откуда у тебя такая к нему ненависть? – Без лишних слов задал вопрос царь.
– Да очень просто, – начал рассказывать король. Вспомнил свое детство и поморщился, – Когда я еще был маленьким, самым младшим среди своих братьев и сестер, старшие часто смеялись надо мной, случись мне облиться слезами. Неважно, по какому поводу. Случись им застать меня в слезах, их издевкам и насмешкам не было предела. Однажды это так меня достало, что я поклялся себе самой страшной клятвой, что никто никогда не увидит меня в слезах. А из-за братьевых да сестриных насмешек, я и веселье возненавидел.