Свободно выдохнуть мне удалось только после того, как на телефон пакистанца пришло оповещение о входящем сообщении. Часть нарастающего напряжения растворилась, я вспомнила об остывшем латте. Парень в свитере судорожно набирал ответ, не скрывая огрубевших черт лица, и в следующую секунду соседний диванчик опустел, ожидая нового посетителя.
Я покинула кафе через пятнадцать минут после ухода таинственного, или даже странного встречного. К счастью видимость восстановилась, и потоки автомобилей на трассах могут передвигаться с нормальной скоростью, как и прохожие на узких тротуарах. Разволновавшаяся мама оставила кучу сообщений и звонков, пытаясь выяснить причину моей задержки в центре города, и иногда это по-настоящему раздражает, ведь я уже не маленькая девочка, пусть для нее это и навсегда останется таковым.
Автобус был практически переполнен: все сидячие места заняты, несколько человек стоят, упершись руками в перила в специально отведенных местечках, в одно из которых пропихнулась и я, поставив ношу под ноги. Огни вечерней Великобритании тянулись сияющими линиями, когда мы проносились через мосты и улицы; памятники и прочие достопримечательности подсвечивались десятками софитов, вывески бутиков переливались всеми цветами радуги. Маленькая луна виднелась на затуманенном небе, скудно напоминая о своем присутствии. Кому-то нездешнему показался бы такой пейзаж великолепным, полным своеобразного волшебства, но для меня это стало чем-то вроде старых картин на стене – все время одно и то же. Одни и те же пейзажи Бонд-стрит**, Тауэрского моста и старинных домов, переплетающихся с современностью.
Каждый день под копирку предыдущему, но бывают моменты, когда я ощущаю любовь ко всей этой повседневности. Это неплохой вариант моей жизни, пусть иногда я и устаю. Поместив наушники в уши, я заглядывала за меркнувший горизонт, усеянный острыми крышами. Вскоре опустится ночная чернота и континент уснет до следующего восхода солнца.
Все время, пока я добиралась до дома, ноги гудели, и тело безумно устало, желая приземлиться на пуховую постель и крепко уснуть; сойдя наконец-таки на землю, я облегченно выдохнула. На улице ни души. Всего несколько человек встретилось по пути, торопящихся поскорее оказаться в своих теплых квартирках. Я шла близ чугунных фонарей, сокращая расстояние до своего подъезда. Одиночество среди высоких домов и их темных углов незаметно прокралось в мое сердце, вызывая некий страх попасть в переделку как героиня гангстерского фильма. Без летящего пуха все вокруг не казалось уже таким умиротворяющим, а совсем наоборот.