Утром следующего дня я поехала по тому адресу. И успела как раз вовремя – старый дом разбирали на дрова.
Я спросила про картины у женщины, промышлявшей по части старой утвари, и она мне призналась, что они уже у неё. Мы пошли в старый сарайчик. Я даже помогла ей донести какие-то сковородки, и она почти бесплатно отдала мне завёрнутые в старую рогожу картины.
Я даже не стала их там распаковывать! Даже не сомневалась – они!
Да, это были они – ещё 23 картины неизвестного художника, русского Босха, канувшего в вечность. На библейские сюжеты было ещё два полотна. Остальные – русская история. Причём каждую картину можно было рассматривать часами – довольно впечатляющих размеров полотна были записаны плотно и с большим количеством мелких деталей. Я просто влюбилась в картины этого А. Смирнова. И произошло это как раз в правильное время – депрессия прошла без следа.
Полгода картины находились в моей квартире. Я заказала рамы, отдала часть полотен на реставрацию. Сделала каталог.
Наступил день, когда я перевезла их в галерею, оставив себе только «Благовещение». Поместив их в максимально хорошие места, я сразу стала получать комплименты посетителей. Но… никто ничего не купил. Покупатель объявился через полгода. Он был родом почти из того же места, что и Босх. И хотел взять все оптом.
Ещё месяц мы торговались. И сошлись, наконец. Он получил 24 картины А. Смирнова неизвестного доселе русского Босха за 11 миллионов зелёных. Я решила, что мне хватит!
Теперь я была по-настоящему богата. И эти деньги я заработала, используя только свои знания. Конечно, госпожа удача, тоже сыграла свою роль.
Загородный дом я покупать не стала. Мне вполне достаточно огромной квартиры в центре города, её я и буду совершенствовать. А что-нибудь с видом на море или горы куплю в более тёплом и приятном климате.
Прошло ещё несколько лет. И вот когда мне исполнилось уже 45, на одной из выставок я встретила Арама. Мне понравились его пейзажи не лишённые мысли и сработанные достаточно профессионально. Нас представили друг другу.
Ох, это был тот самый тип мужской красоты, на который я всегда западала, и буду западать!
Тогда ему было немного за тридцать. И, как говорится, ни кола, ни двора. Сын грузинки и армянина переехал в Питер, оставив в Ереване жену и сына. Ухаживал за мной он где-то месяц.