После обеда (едва не опоздали!) часа два провели в полковой библиотеке. Средняя, книги, как везде, но есть немного хороших. Только совсем нет научных. Библиотека запущенная, книги расставлены беспорядочно. Так и чесались руки привести ее в порядок. Может быть, когда-нибудь доберемся и обнаружим в этих завалах немало ценного. Но, какая б ни была, а скрасит нам жизнь библиотека.
Гостиница. Старая, обшарпанная, грязная, сырая, нет ни горячей воды, ни кухни. Холодно. Смольников, уже обживший здесь койку, говорит – пьют. Постирать негде.
Баня раз в неделю, по субботам.
Столовая – для технического состава (для летного – отдельная). Кормят хорошо, вкусно и совершенно бесплатно. В столовой опрятно. Ассортимент – 5—6 блюд на выбор. Можно брать добавку, но я пока наедаюсь.
Завтра будет неделя, как я здесь – подумать только, целая неделя и еще только неделя! Дни отчетливо отпечатываются в памяти, вечером можно точно повторить в воображении свой дневной маршрут, всегда есть дела, всегда что-то или куда-то нужно… Люди, впечатления… Но время течет медленно. Оно отчетливо и при этом размыто. Никогда, кажется, не было таких длинных недель. Никак не приходит ощущение реальности и надежности теперешнего положения: как будто это нечто вроде военных лагерей после пятого курса, вроде летнего студенческого стройотряда. Ну, пожил, а не прижился, так собрал рюкзак и уехал дополнительным поездом с Московского вокзала – искать черт-те что черт-те где.
Чувство неустроенности сильно. Ощущение хоть какой-то надежности дает только домашнее, приехавшее в чемодане, где все подогнано так, будто творили мозаику из старых, привычных вещей.
В мой первый день, когда мы с Валеркой зашли в гостиницу бросить чемодан, на наши голоса, распространявшиеся, очевидно, по всем фанерным боксам пустой в этот час общаги, заглянул парень – маленький, плюгавый такой, в бриджах и в тапочках. Глаза – блестящие коричневые пуговицы.
– А вы что, ребята, новенькие?
– Да.
– Откуда?
– Из Москвы.
– А! Далеко. Тут больше питерских.
– А ты давно служишь?
– Хм… три месяца осталось…
Мы подавленно молчали.
– Куда вас сунули? Третья? ТЭЧ? Нормально. Только в четвертую
не ходите: там и командир – дерьмо, и инженер – дерьмо. – Парень взглянул на часы. – Э, мне на службу пора…
Мы завистливо смотрели на закрывшуюся дверь.