Промышленный переворот в России во второй четверти XIX в. начался и успешно шёл как раз в отраслях с высокой долей наёмных работников. К середине века на реках Европейской России перевозка грузов и пассажиров по реках осуществлялась на пароходах. Более того, даже в сельском хозяйстве до отмены крепостного права ежегодно было занято около 800 тысяч наёмных работников. В силу этих, а также некоторых других причин, крепостное право исчезло бы в России к началу XX в. и на гораздо лучших основаниях, по «английскому» типу, т.е. было бы просто изжито экономически.
Крайне ограниченное разделение труда, очень медленное развитие товарного ремесленного производства вынуждали государство создавать собственное производство сначала ремесленное, а потом и фабрично-заводское. Прав Л. В. Милов видя в этом корни традиционного вмешательства российского государства в сферу организации экономики. Это не только царские производства в виде Пушечного двора, Оружейной и Царицыной палат, Хамовной, Кадашевской, Тверско-Константиновой слобод и т. д. Это и создание казённых производств XVIII – XIX вв. Это, наконец, необычайно мощная, широкая и активная (по сравнению с европейской в целом) деятельность государства по созданию так называемых общих условий производства.
Л. В. Милов также убедительно показывает, что мануфактуры XVII в. не были порождены закономерностями экономического развития России, а возникали спорадически, на средства иностранцев, которыми в основном и создавались. Эти мануфактуры работали исключительно на государство и не были втянуты в рыночные отношения, не имели прочной базы в виде платёжеспособного спроса со стороны населения и часть разорялись.
Он абсолютно прав, когда пишет о мифологизации в литературе доменного и молотового комплекса Тульских и Каширских заводов, основанных в 1637 г. (это можно сказать и о других мануфактурах XVII в.): «Разумеется, основание крупного металлургического производства в разоренной стране имело громаднейшее значение и положило начало целой серии таких заводов. Но вместе с тем такая акция государства, призванная укрепить прежде всего обороноспособность страны, стала расцениваться как индикатор общего уровня развития экономики. В ряде работ давалась заведомо завышенная оценка общего состояния страны».