– Так почему ты не в университете? – спросила Валерия Викторовна, попивая чай.
– Плохо себя чувствовал вчера, не пошёл. А сегодня вот за справкой в больницу ходил.
– Но завтра ты пойдёшь?
– Да.
– Ничего серьёзного, значит?
– Да, хандра какая-то напала, видимо. Сегодня мне уже хорошо.
– Ну и слава Богу! – кивнула женщина. – Но старайся не пропускать, сынок. Сам понимаешь – выгонят и не заметишь. А как же без профессии?
– Да, я понимаю. Всё хорошо будет, не переживай. Окончу институт и работу хорошую найду.
Валерия Викторовна ещё что-то хотела сказать, но по квартире вновь разнёсся немного дребезжащий звук звонка.
– Это, наверное, Катя уже вернулась, – взглянув на часы, предположила мама и пошла открывать.
Рома с улыбкой развалился на стуле и стал ждать, пока сестричка разуется и зайдёт на кухню. Он слышал, как мама сказала ей, что к ним пришёл гость, но кто – не сказала. Заинтригованная, Катя разделась как можно скорее и оставив рюкзак прямо в коридоре, прошла на кухню.
– Ромка! – обрадовано вскрикнула девчонка и бросилась к брату.
Он даже заметить не успел, как она крепко обвила его шею. Пошутил, что ему дышать нечем, но и сам обнимал любимую Катюшу нисколько не слабее. Когда она уселась на стул рядом, он потрепал её по голове, как делал это всегда, с самого детства. И нужно сказать, что свои волосы трепать Катя позволяла одному только Роме.
Екатерина Родионовна вступала как раз в тот возраст, когда вот-вот люди со всех сторон будут обращаться к тебе не «девочка», а «девушка». Подростковый период – тот самый тяжёлый период в жизни человека, когда ценности и мнение только формируются, когда ты бунтуешь против целого мира, когда ты считаешь себя либо особенным, либо ничтожеством. Сильнейший максимализм. В случае Кати – она считала себя несимпатичной девочкой, у которой ничего не получается. Да, она была худовата, низкого роста, некоторые части тела её ещё не совсем развиты, но всё шло к тому, что вскоре она станет очень красивой девушкой. Меткий женский глаз всегда видит в более молодых девчонках задатки красивой фигуры, поэтому мама уверяла дочь, что ей не нужно переживать. Но говорить что-либо было бесполезно.
Семейство расселось за столом и разговор вновь вернулся в прежнее спокойное русло. Катька стала рассказывать о школе, какие у неё там новости, а Рома предупредил, что, мол, «если кто обижать будет, то помни: у тебя брат в институте учится». Мама радостно улыбалась, наблюдая за своими детьми. Когда-то она боялась, что они будут плохо ладить, но шло время, капризный Ромка привык к сестрёнке и стал ощущать острую потребность в её защите. Да, порой они ругались, но что значат все эти ссоры между родными людьми?