— Анечка! Ты как, детка?
— Ой, здравствуйте! А можно я у вас
руки помою?
Старушка несколько растерялась, но я
уже ломанулась вперед, не дожидаясь приглашения.
Отлично, отлично. Как-то теперь нужно
здесь задержаться.
В ванной комнате я пробыла минут
десять. Дальше тянуть было уже неудобно. Да и слышно было, как
бабулька топчется под дверью.
Распахнув дверь, чуть не приложила ею
старушку. Ох уж эти неловкие моменты...
— Как вы поживаете? — Я так ничего и
не придумала, чтобы здесь задержаться.
Бабулька, видимо, почувствовала мои
терзания, и сама предложила выпить чаю.
— Голодная поди? Да ты садись,
рассказывай. Я даже рада, что ты зашла. Одной, знаешь, как... — она
накрывала на стол, приговаривая что-то несущественное, а у меня на
душе сделалось так тепло и уютно, что на глаза невольно навернулись
слёзы.
Сколького же мы лишились в нашем
нерадужном будущем. Алчность, деньги, власть — вот что правит
миром. Человеческое отношение к себе мы редко можем оценить по
достоинству, но, потеряв, понимаем, что это, пожалуй, самое дорогое
— чувствовать, что тебя окружают люди.
— Вы извините, — я поняла, что лучше
действовать честно.
— После удара по голове у меня было
сотрясение мозга и частичная потеря памяти. Вы не переживайте,
доктор сказал, все восстановится. Единственное, я не помню, как вас
зовут.
Бабушка всплеснула руками:
— Вот же изверг, до чего девчонку
довел! Инга была бы жива, сама бы его удавила. Здоровый лоб сидел,
все шары заливал. Ох, прости, дочка. Татьяна Фёдоровна я. Мы,
почитай, с бабкой твоей лет тридцать в этом доме прожили. Упокой ее
душу грешную. Та еще оторва была. И сынок в нее пошел! Ох, прости
господи, нельзя о покойных-то плохо. Ты ж с кем теперь
осталась?
— Одна я совсем. Вот и неприятности
преследуют. Черные риелторы хотят у меня квартиру отнять...
Сама и не заметила, как под чай с
пирожками выложила доброй старушке свои печали.
Та сидела, плотно сжав губы, и
хмурилась все больше.
— Дела, дочка... страшные ты вещи
говоришь. Прогнила наша страна насквозь. Ни детей, ни стариков не
жалеют. Можешь у меня остаться на время.
— Вы даже не представляете, как вы
меня выручите! Так-то мне есть куда пойти. Только сегодня из
подъезда выходить страшно. В квартире мужик этот, а на улице мент
ждет. Еще и в соцопеке у них подвязки. Мне же восемнадцати еще нет,
они хотят меня в детский дом упечь, а квартиру забрать.