— Что вы, Аннушка, я просто настолько
рад, что не знаю, за что хвататься. Давайте с вами попьём чаю,
разложим по полочкам план наших действий. Что-то нехорошо мне.
Таблеточку надо выпить.
— Отлично. Мне кажется, в вашей
лаборантской есть телефон, верно? Можем позвонить Григорию, пусть
подходит, его это тоже касается.
— Верно, верно.
Пока мы пили чай, подъехал и
Григорий. У профессора эта пара была последняя, да и студентов он
отпустил. Сказал, настолько перевозбужден, что ни о каких лекциях
не может идти и речи.
Пока профессор суетился, а я тихо
сидела в уголке, грея в руках чашку, меня посетила светлая мысль,
что ни в коем случае нельзя дать понять профессору о моих
«сверхспособностях». Он в суете это упустил, но хватка у него
зверская. Прямо здесь разложит на лабораторном столе и препарирует
как лягушку.
Планы — это прекрасно, но почему-то в
моем случае они не работают.
Григорий, как чувствовал, с порога
громогласно заявил:
— Профессор, это же потрясающе! Вам
когда-нибудь встречались такие уникальные люди? Анна, вы просто
чудо. Вы мой ангел-хранитель. Это проблема поставила крест на всей
моей жизни, я уже и не мечтал...
Профессор, словно очнувшись,
внимательно посмотрел на меня:
— Действительно, а откуда вы
узнали?
Повисла мхатовская пауза.
— Профессор, у меня, как у девушки,
могут быть свои маленькие секреты? Завтра, между прочим, мне
уезжать. Давайте сосредоточимся на нашей работе.
— Как уезжать? Не отпущу. Вы что? Я
возьму вас на кафедру! Я все устрою. Мы будем вместе писать этот
труд! Это прорыв! Это премия...
— Спасибо, конечно, мне очень лестно,
но не в этой жизни, — сама усмехнулась своей «шутке». — У меня
другие планы и цели. Приступим?
Профессор, бормоча себе под нос
что-то вроде «феномены нынче пошли спесивые», расположился на
рабочем месте и приготовился делать заметки по ходу нашей
работы.
С кафедры мы выползли только после
пяти. Не знаю, как мужчины, а я была выжата досуха. В процессе
обсуждений профессор неоднократно нырял в различные учебники,
ссылался на труды известных учёных и каждый раз всплескивал руками
и неимоверно удивлялся, как такие очевидные вещи прошли мимо
светлых умов человечества. Всё гениальное просто — вот аксиома
веков.
Пока Юрий Сергеевич терзал Григория и
спорил сам с собой, я листала разложенные на его столе книги. На
кафедре психологии можно было открывать свой филиал библиотеки.
Профессорский состав здесь подобрался сильный и увлечённый, каждый
вносил свою лепту, собирая подборку научных трудов.