— Считаешь, твоя жизнь прожита
зря?
— Зря?.. – пробую слово на вкус, -
Может я медлила, бездействовала, ведь чувствовала беду, а время
утекало сквозь пальцы... Или все было самообманом? Или в принципе
жизнь не имеет никакого смысла и все предрешено?
— Если вернешься назад, сможешь все
исправить?
— Что? — я ошарашенно очнулась от
горьких дум. — Каким образом? Я что, Иисус Христос, бороться с
мировой политикой, прекращать войны и убирать последствия
применения ядерного оружия? Ты о чем вообще?
— У тебя есть шанс все исправить. Ты
от него отказываешься?
Мне становится смешно.
— Какой на хрен шанс? Что исправлять?
Вернуться, чтобы заново пережить смерть и боль родных и близких? Ты
прикалываешься? Я похожа на мазохистку?
Мой поток истеричных возражений
разбивается о непробиваемое спокойствие волчицы. Я захлебываюсь
горечью своей тирады.
Каким-то образом я читаю ее эмоции и
вижу, что заданный ей вопрос серьёзен. Никаких шуток.
— Как если бы ты могла. Тебе дан
второй шанс. Согласие или отказ?
— Я... но что я...
— Да или нет?
В отчаянии сильно зажмуриваю глаза,
перед которыми мелькают картинки. Мне видится собственная лысая
голова и осунувшееся серое лицо после химиотерапии. Лица угасающих,
еще совсем не старых родителей, которым я не могу ничем помочь.
Ряды гробов с грузом 200, между которыми я каждый раз еле шагаю на
ватных ногах, выискивая мужа и сына. Взрывы. Нескончаемые страх,
стоны и плач, бесконечные ряды раненых, эвакуация...
Шумно сглатываю.
Все заново? Предотвратить это могу я?
Что за бред?
Резко распахиваю глаза. Диван рядом
пуст. Волчица пропала. Вскакиваю.
— Что? Не исчезай! Да! Да, я
согласна! Пусть это бред. Пусть переживу заново весь этот ужас, но
я воспользуюсь шансом!
Окружающее пространство подергивается
дымкой и исчезает. Сознание гаснет.
***
Боль. Казалось бы, моя давняя
знакомая, но как же она непредсказуемо коварна.
— Шо? Опять? — хотела схохмить, но
тут же поморщилась.
Сознание плыло.
Знаете сколько у боли оттенков?
Пятьдесят? Дважды ха-ха. Не сосчитать!
От затылка расходились пульсирующие
толчки. Хорошо меня приложило... Усилием удерживаю себя в сознании.
Тошно. Понимание ситуации доходит кусками.
Вокруг темнота. Сжимаю кулак,
сграбастав какую-то ткань, лежу я на чем-то мягком.
Такая вонища... ничего не
понимаю.
Шорох, пыхтение и металлический стук
ремня заставили разлепить тяжелые веки.