Оставив дверь машины открытой, я сделал первый шаг навстречу судьбе. Но в этот же миг я остановился, в последней надежде придумать выход из сложившейся ситуации. Но мой одурманенный гармонией дождя мозг видел лишь узкую дорогу, ведущую к тому самому мосту, который совсем скоро станет причастным к самому страшному греху, подаренному человечеству природой.
Шаг за шагом я приближался к единственным металлическим препятствиям между недолгим истощением моей брошенной души и вечным покоем, травившим умы мучеников, оставшихся умирать в отречении от изгнавшего их общества. И каждый шаг был легче, чем ему предшествующие, но всё равно все так же труден и мучителен. Я в последний раз обернулся, чтобы увидеть и запомнить последнего в моей жизни человека, которого я никогда не знал, но который стал для меня роднее всего. Хотя он и не знает о моем существовании и даже не подозревает, что тот единственный человек, для которого он стал что-то значить в этой жизни, вот-вот станет не больше, чем просто куском материи. Но мой наполненный небесными слезами взгляд увидел лишь пустой перекрёсток, одиноко ждущий следующего заблудившегося в бескрайних джунглях порабощающего людей города.
Край моста, страстно поджидающего ещё одного брошенного богом, забытого счастьем и удачей изгнанника, казался отсюда краем мира, последним рубежом между двух миров, бесконечно враждующих между собой за право стать единственным. Неизмеримая пустота виднелась за железной изгородью, служившей верным сторожем, не допускающим посягательств обитателей этого мира на неоспоримую пучину гармонии смерти другого. От одного вида этой манящей к себе пропасти у меня захватывало дух, заставляло задумываться о том, сколько же еще таких, как я, стояли на том краю, держались за того железного стража и смотрели вниз, смотрели прямо в глаза судьбе. Крик бушующей воды, наводящей на них ужас, был, как сладкая песня сирен, манящих к себе и не дающих ни единого шанса спастись.
Эти несколько шагов были самыми долгими в моей жизни. И каждый пройденный сантиметр был длиннее, чем что-либо, волновавшее мой разум и охватывающее сердце тесными объятиями, тяготившими или наоборот дававшими свободу и радость жизни. Ещё шаг и край моста окажется у моих ног. Последний вздох перед последней остановкой. Я забыл все, моя голова впервые за много лет была свободна и легка. А то, что сподвигло меня на это, растворилось в той самой ужасающей пучине, уничтожающей навязанные обществом идеи в отдавшихся ей умах.