***
Поздним вечером, в конце седьмого дня, Агафья пришла в себя, вырвавшись из объятий смерти.
Дуся обмыла больную прохладным отваром душицы и заставила почти силой попить немного куриного бульона.
– Сосед, Пeтр Леонов, специально зарубил для тебя петуха и вот, прямо как чувствовала, приготовила бульончик, сварку, в самый раз.
Дуся на радостях бегала по горнице, суетилась, шуршала юбками. Слабая Агафья глядела на неё и больные глаза лекарки не то блестели от слёз, не то светились от благодарности. Дуся вдруг остановилась, притихла, лицо сделалось как будто виноватым или взволнованным, подсев к Агафье, около кровати, шепотом доложила:
– Тулуп твой ездовой спалила я, слышь, Агафья.
– Да, поняла уже, – Агафья говорила медленно, но уверено. Она посмотрела внимательно на Дусю и ровным голосом продолжила, – слышала я их топот, снег под копытами страшно хрустел, ещe бы такое стадо пронеслось, с грохотом утекали. Долго, правда, что-то шумели, много знать было.
Дуся затряслась вся от страха, прикрыв лицо ладонями.
– Ой, Гафьюшка, так это значит, мне не показалось, это они что ли промчались? Свят! Свят!!
– Они, они, а кто же еще, огня пуще травы боятся.
– Так и тикали обгоняя другу друга, пока тулуп горел. Верх овчины-то весь был в черной вонючей шерсти, прямо клочками, клочками, по всей одежонке. Свят, свят!
Дуся скороговоркой стала шептать молитву, при этом, резко взмахивая своей большой огрубевшей, от физической работы, рукой окрестила себя как и положено три раза, а потом столько же раз перекрестила Агафью.
– Сама додумалась, вот ведь хватило куриных мозгов, слава богу. У тебя то не спросить, ты в лихорадке маялась- бедная, а вот гляди-ка, избавились от зла, прямо чистку произвели в деревне, изгнали непрошеных хохликов, – радостным и одновременно всe ещe дрожащим голосом произнесла Дуся.
– Слышишь Евдокия, вроде как стучат вдалеке?
Обе женщины притаились, прислушались, вглядываясь в тeмные окна избы. Дуся ближе подошла к окошку.
– Не иначе за Ивановкой, со стороны Большой Тузулукской дороги, может, кто помощи просит, там ведь люди говорят, неспокойно, разбойников хватает, – закончила рассуждать Дуся уже с тревогой в голосе.
– Да нет, это другой стук, – задумчиво и сурово проговорила Агафья.
– Какой такой другой стук, – уже почти испуганно прошептала Дуся, – что ты опять Гафьюшка удумала?