По возвращении в базу СКР «Свирепый», нас отвели туда, и передели командиру гидроакустической группы.
На «Свирепом» в первый день после обеда полторашник гидроакустической группы Генка Сабирзянов сказал нам, что сейчас адмиральский час и всем можно поспать. Мы, конечно, после учебки были очень этому удивлены и с удовольствием легли на свои кровати, естественно все на третьем ярусе. Минут через 30-ть мы были разбужены криком:
– Вы что, «караси», совсем охренели? Кто вам спать разрешил днем? – Это был годок «Сека». «Секой» звали каждого секретчика – писаря секретной части, который жил в кубрике гидроакустической группы. Мы пытались оправдываться, что нам разрешили. После чего были изгнаны из кубрика гидроакустической группы (ГАГ) и ушли на бак курить.
На корабле все было совершенно иначе, чем в учебке. В первые дни с кораблем нас знакомил командир отделения ГАГ старшина 2 статьи Андрей Михайлов. Все звали его Михалыч. Мы ходили за ним и записывали в записные книжки все, что он нам говорил по расположению на корабле всех постов, бесчисленных вентиляжек, вооружения и антенн:
– Каждый матрос должен знать наизусть весь корабль. В любое время, даже разбуженные ночью, вы всегда должны знать ответы на вопросы типа: в каком тамбуре находится сороковая вентиляжка, или в каком тамбуре находится такой-то пост и тому подобное. Понятно?
– Понятно, – отвечали мы. Хотя на самом деле не совсем укладывалось в голове, как все это можно выучить наизусть.
– Самая страшная каюта на корабле каюта №13.
– Почему?
– Эта каюта особиста, – пояснял нам Михалыч. Хотя слово «особист» нам тогда ни о чем не говорило.
Буквально в первые дни службы всех молодых матросов начал по очереди вызывать к себе особист:
– Воробьев Евгений… Ну что, Евгений, нужно обязательно сообщать мне, если услышишь, что кто-то высказывается против Советской власти. Понятно?
– Понятно. – А что в такой ситуации еще можно было ответить в 1987 году? Было только странно, не ужели у нас на корабле кто-то может быть против Советской власти?! И все равно никто из нас стучать не собирался.
– Ну, раз понятно, иди, – особист выглядел очень спокойным и уверенным в себе человеком лет двадцати пяти в звании старшего лейтенанта.
***
В первый месяц нас привлекали только на уборку корабля. В остальное время мы втроем самостоятельно ходили по кораблю и учили, что где находится.