– Сколько их будет? И как Мур выглядит? Насколько они сплочённые?
– Мур самый высокий, и одноглазый, и ещё рыжий, хотя последнее не слишком примечательное в здешних краях, но в купе с двумя другими – сразу поймешь, кто есть кто. Еще любит носить шлем королевских гвардейцев – уж не знаю, где он раздобыл его, и зачем так злить власти. Остальные временные, вооружены кто чем, кого-то убивают, кто-то убегает с добычей, кого-то сам Мур для острастки убивает. Ведь если не будешь держать банду в страхе, она разбежится. Или главаря убьёт. Таковы суровые законы ганзы. Кроме братьев Бернай, тоже рослых, волосатых, всегда в килтах и с топорами. Они ему преданы, давно уже работают вместе. Остальных около девяти, а может и меньше, Мур постоянно меняет рядовых бандитов.
– А не дашь кого-либо в помощь? Или быть может, сам хочешь поразмять кости?
– Нет. Не могу. Никто не должен знать, что ты спас сира Яго. До определённого момента. Скажу, что ты отбыл в Нью-Марл, по некоему срочному делу. Дядя поверит, а чем сильнее начнёт спешить кузен, тем лучше, быстрее проколется. Тогда даже…. Впрочем, не стоит забегать вперёд.
– М-м-м, но ты хотел мне рассказать про некое преступление? Чего же передумал?
– Нет, не передумал. Просто если ты сможешь справиться с этой неотложной задачей, тогда я буду уверен, что для тебя распутать клубок, окутавший последние дни и смерть моего отца, станет проще.
Томас насупился, и не оттого, что ему не доверяют, а по причине довольно скорого и неотвратимого боя. Он не был трусом, но драться против девяти-десяти противников?! Даже пускай обычных придорожных грабителей. Но делать нечего, в любом случае, он может отправиться дальше, оставив этих странных людей одних с их непонятными тайнами и проблемами. Он встал, отряхнулся, и хотел было вернуться к коню, как Кирк его окрикнул.
– Сир Томас! И помните, я вас знаю, и если ваша поездка не увенчается успехом, не могу гарантировать дальнейшее сохранение вашего инкогнито.
Тварь, подлец, шантажист! Томас передёрнулся, и хотел было сказать несколько добрых слов в адрес всей родни Кирка, живой и мёртвой, но сдержался. Делать нечего, придётся отправляться на встречу с неизбежным противником. Они молча вернулись к коням, Кирк уселся на своего чёрного молодого жеребца, Томас влез в седло на спине Левкоя. Свита, три вооружённых человека барона, молча наблюдали за ними. Кивнув головой, Томас погнал своего иноходца вперёд, по дороге. Вернее он полагал, что должен был бы как можно скорее убраться отсюда, но Левкой не спешил, решив, что лёгкая походка вполне соответствует понуканию хозяина.