Томас не успел ей крикнуть, чтобы она убрала её, как Левкой с мерзким низким ржанием попытался укусить незваную гостью. Та оказалась проворнее старого коняги, успела отскочить, когда тот раззявив свою пасть, попытался укусить её за руку, но была явно напугана.
– О, высокородный сир, ваш конь по праву может считаться боевым! Никогда я не видел такой злобы у простых меринов! – Абу Рабид либо так тонко издевался, или действительно был поражён поведением старого коня. Кто их знает, мимов, актёров, воров. Всю свою жизнь они учатся изображать других, подделывать свои личины.
– Тихо, тихо, мальчик. – Томас похлопал по шее фыркающего от ярости коня.
– Говорят конь под стать своему хозяину. Хотела бы поглядеть на ту кобылку, что привлечёт внимание этого свирепого воина. – Женщина уже оправилась от потрясения и нахально обратилась к всаднику.
– Кобылка должна знать, что дело есть дело, а игра есть игра. Так ты согласна, или мне искать среди местных дурёх желающих получить за пару часов три золотых?
– Меня зовут Шона. И я ещё никогда не отказывалась от ангелов!
– Я приготовлю вам необходимый вам состав в течение пяти минут! – Абу Рабид поднял руки и снова поклонился, после чего скрылся в темноте повозок. Остальные артисты постепенно вернулись к своим делам, правда, не переставали обращать на всадника своих любопытных взоров.
Томас не проронил ни единого слова, как литой сидел на коне. Он размышлял. Отлично, первая часть плана готова. Теперь предстоит выполнить следующую часть. И в промежутке найти три золотых.
– Золото! Я правду вам говорю, сир! Там много золота! Не убивайте меня! Прямо под тем гротом! Я вам ещё пригожусь! Я буду бесплатно работать! Буду рыть, носить, до самого замка нести на себе сундук буду! На себе всё, что Гранд накопил за годы!
Он рыдал, сжавшись в комок, с промокшими грязными штанами, с порезом на руке. Весь его вид внушал отвращение и жалость. Единственный выживший, его можно было бы отдать шерифу в городе. И получить пару монет. Преступника бы повесили на следующее утро. А ему бы пришлось срочно убираться из этих мест. Никто не любит пришлых, особенно таких, что уничтожает местную легенду. Пускай даже легенда всего лишь кучка разномастной бандитской швали, грабившей и убивавшей путников. Он только хотел было отпустить ничтожество, как спасённый подбежал и с рыком ударил бандита по голове подобранной палицей. Кровь брызнула во все стороны, конь заржал и шарахнулся. С гневом сир Томас обратился к недавно спасённому горожанину.