Разволновавшись, Стас поднялся со своего места, неуклюже зацепив ногой стул, и чуть не опрокинул его.
«Галина Викторовна говорила, что я хорошо знаю язык. Интересно, мое северное хорошо равно Московскому? Не опозорюсь?» – успело мелькнуть в его голове, прежде чем Надежда Алексеевна задала свой первый вопрос.
Закончив, она сняла очки и вопросительно посмотрела на Стаса.
– Где вы учили язык, молодой человек? – поинтересовалась она.
– В военном городке в обычной школе, – смущенно пожимая плечами, ответил Стас.
– В обычной спецшколе? – переспросила Надежда Алексеевна.
– Нет, простая средняя школа.
– Так вот куда оказывается надо отправлять желающих изучать языки. И что же мне с тобой теперь делать? – пожимая плечами, спросила она сама себя.
После урока преподавательница английского попросила Стаса задержаться.
– Садись, Стас, – указала она на парту, стоящую перед ее столом. – Я хотела спросить, почему родители не устроили тебя в спецшколу?
– В спецшколу? – переспросил удивленный Стас. – В какую?
– Естественно я говорю про английскую. Ведь с твоим уровнем языка тебе нужно именно туда.
– Не знаю, – неуверенно ответил Стас. – Мы никогда не думали об этом.
– Странно… – проговорила Надежда Алексеевна. – Ведь твои способности лежат прямо на поверхности. Поговори с родителями.
Стас представил, как подходит к отцу и сообщает, что он должен учиться в английской спецшколе, а не в суворовском училище. Ясно увидел воображаемую картинку, как от гнева сжимаются его челюсти, и взгляд становится холодным и колким. Как он до хруста в суставах стискивает кулаки. На этом моменте Стас поежился и постарался поскорее избавиться от наваждения.
– Надежда Алексеевна, я, конечно, попробую поговорить с родителями. Но сомневаюсь, что они согласятся, – ответил Стас.
– Что ж, жаль, – потирая чуть покрасневшую от очков переносицу, сказала учительница английского. – В рамках программы средней школы тебе, увы, ничего нового не почерпнуть, – задумчиво постукивая ручкой по столу, добавила она.
И вдруг Стасу пришла в голову шальная мысль.
– Надежда Алексеевна, я… это… ну, немного знаю французский, – запинаясь и краснея, прервал молчание Стас. – И вот подумал, нельзя ли меня перевести во французскую группу.
Тонкие брови Надежды Алексеевны подскочили вверх, и она посмотрела на него округлившимися от удивления глазами.