Пока сие происходило, Алина пыталась понять, что она только что сделала: подобно иным однозначно согласилась на авантюру, которой не понимала, но к которой, как ей казалось в сей момент, была готова. И она понимала, чем вызван сей внутренний обман, хоть в то же время воспринимать это, как обман, она отказывалась: чувственность, с которой говорил Казимир, была столь же сильной, как и более века назад у >4человека с мечтой в Вашингтоне, однако в то же время сама речь не была такой же содержательной. Он буквально просил поверить в него, в окружающих, в себя, в удачу, но не в факты, которых он предоставил крайне мало. Но всё равно душу пробирала страсть перемен, жажда борьбы с несправедливостью. И тому была причина – сама энергетика Коликова, которая сейчас заставляла молодых людей идти на полузагадочное дело с таким же остервенением, с которым >5польские уланы топились в Нёмане, дабы показать Наполеону свой настрой, ибо великий полководец тогда также лишь своим присутствием зажёг этот таинственный духовный костер. И пусть Алина на самых задворках сознания сопротивлялась этому, но отчего-то ей казалось, что так взапраду нужно, а после того, как её взор заприметил решительность на лице Миши, – учащегося И. И. Н.И.М.П., – который принял сию правду пусть и с сожалением и болью, но достойно, да теперь был готов идти за свои взоры на мир до конца… И вопросы девушки отступили, дав место замотивированной решимости.
Быстро подняв обратно отстёгнутый карабин, молодой человек немалого ранга в охранительных службах нервно кивнул покрывшейся потом головой Коликову, быстро, опять, осмотрелся по сторонам и закрыл люк.
Казимир же в то время поднёс, судя по всему, среднего веса мешок к подопечным да, раскрыв его во всеобщее обозренье, запросил:
– А теперь самое трудное… Разбирайте, – внутри лежало множество чисто черных ремней, на которых висели три чехла: один с дистанционным шокером, другой с электро-дубинкой и третий с парой батареек к ним.
Первым таковой комплект резко, словно боясь передумать, взял главный группы. Его примеру тут же последовали и остальные, отодвинув на задний план главную идею своей культуры…
Движение началось тут же, незамедлительно и в какой-то степени даже неожиданно. Точнее, следует сказать, разум этого не предвидел, в тот момент, когда тело уже начало действовать: рука схватила черный ремень, взгляд прикинул его расположение на талии, а после всё свершилось словно в автоматическом режиме. Разум же осознал, что некоторые принципы только что были преданы лишь тогда, когда электро-дубинка расположилась под левой рукой, а батарейки да шокер под правой – так Алина разместила принадлежности у себя, ради удобства.