Марианна
Элечка…
Элечка… Элечка…
Я зажимаю
рот рукой, включив воду на полный напор. Рыдания рвутся из меня до боли в горле,
и солёные реки слёз, наверное, уже проложили русла на моих щеках, но они не
способны вымыть ни капли пепла, которым стремительно покрывается моя душа.
Элечка. Это
она, та самая невеста, что, по выражению Дашки, кинула Андрея со свадьбой.
Дашка знает очень мало об этой истории, только то, что как-то мимоходом сказал
ей Серёга. Что Андрей сделал предложение какой-то девчонке, и что девчонка
предложение приняла, а потом взяла своё согласие обратно. Как-то так.
Дашка
предположила, что та девчонка встретила другого. Я не могу представить себе
этого. Как, как такое может быть? Андрей… Невозможно представить, что можно
встретить кого-то лучше. Невозможно…
Ещё Дашка
сказала, что Андрей, по словам Серёги, давно наплевал и забыл об этом. Не
наплевал. И не забыл.
Я плачу
опять. И реву, реву белугой. Как будто это может помочь. Ничто мне помочь не
может, невзрачной дурочке, возомнившей по глупости своей, что все эти слова,
наполненные нежностью и страстью, адресованы ей. Дурочка. Ничтожная некрасивая
дурочка. Да он даже не может запомнить твоё имя, идиотка.
Потом я
долго моюсь, смываю кровь с ног, и не только кровь. Смываю его. Мне до сих пор
немного больно, саднит и, кажется, ещё кровит. Но, ничего, заживёт. До свадьбы
заживёт, вспоминаю любимое мамино выражение. До свадьбы…
Потом я
прохожу тихонько в нашу с Дашкой комнату. Андрей спит, вольготно раскинувшись
на Дашкиной кровати. В полумраке комнаты он похож на прекрасного принца.
Неужели эти губы целовали меня? И шептали невозможные сумасшедшие слова?
Нет,
одёргиваю себя. С ним была вовсе не я. Она. А меня просто нет. Я никто для
него.
Я вынимаю
линзы из глаз, надеваю простой спортивный костюм, забираю волосы в скучный
хвост. Я опять скучная заучка, ботанка, как называют таких, как я.
Я сижу по-турецки
на своей кровати и в свете начинающегося дня тупо смотрю в учебник, не понимая
ни строчки. Мой взгляд то и дело возвращается к Андрею. Элечка… Дашка
предполагает, что именно эта история превратила сердце Андрея в камень.