– Соня?
Она все еще не смела заглянуть ему в глаза. Илья смотрел сверху вниз, и она почти физически чувствовала его вопрошающий взгляд.
– Прости меня, я виновата, – прошептала она. – Я не должна была…
Она заторопилась объяснить, чего ей не стоило делать сегодня за обедом, попыталась защититься стеной извиняющихся слов, увести разговор в область непредумышленного преступления и условного наказания.
– То есть тот вечер в горах был твоей ошибкой. Все случилось, потому что я напоил тебя?
Его пальцы дрогнули и угрожающе преодолели шелковый край выреза, но вовремя остановились, задумчиво погладили одну ключицу, потом другую.
– Не надо, не вспоминай.
Соня запаниковала, переступила с ноги на ногу, словно нащупывая путь к бегству, и отчаялась, когда наткнулась носком туфли на его ботинок. Места для маневра не осталось.
– Тебе не повезло со спутником? И мой приезд был ошибкой? И когда я…
– Когда ты? – перебила его она, возводя новую стену взамен только что рухнувшей. – Это я оказалась безответственной девчонкой, которая не хотела думать о последствиях. Мне очень жаль, что тогда мой эгоизм…
Она перестала следить за собственной мыслью и выстраивать фразы, складывая слова по кирпичику. Она набрасывала их бесформенной грудой, как возводят хлипкую баррикаду неумелые рабы. Только бы не замолчать, не позволить себе лишнего. Не позволить ему…
– Мы говорим о разных вещах, – прервал ее Илья голосом раздраженного экзаменатора, вписывающего «неуд» в зачетку лодыря.
«Если сейчас кто-нибудь войдет… Господи, пусть кто-нибудь войдет!» Еще одного экзамена на целомудрие она не выдержит.
– Ты просил меня забыть.
– И ты, конечно, забыла?
– Нет.
Темно-синий галстук придвинулся ближе, потерял светлые вкрапления и расплылся. Терпеливые руки гладили ее шею, ласкали подбородок. Мужчина вынудил ее поднять голову, произнести это «нет» еще раз глазами, губами. Одна его ладонь скользнула по ее спине, словно приглашая на танец. Сонины глаза метнулись вниз, надеясь остановить его руку, и снова вернулись к его лицу, моля о пощаде. Он покачал головой, отказав ей в этой просьбе, и на нее накатила волна знакомого запаха. Его пальцы неторопливо прошлись по ее нижней губе. Она до последнего не хотела закрыть глаза, но, наконец, сдалась. Он убрал руку и поцеловал ее, но через несколько секунд отпустил, почти оттолкнул, чтобы, ничего не поясняя, потребовать немедленного решения.