Гейл, между тем, не обращая внимания на разочарованные переглядывания музыкантов оркестра, достала из своего «бэга» маленькую дамскую сумочку, извлекла из нее книжку-открытку, авторучку и что-то быстро-быстро написала. Сложив открытку, встала и подошла к рядовому Смирнову:
– Итс май инвитейшн фор юр, солджез Смирнов. Плиз.
– Тенкс!
– Я за вами заеду в восемнадцать часов тридцать минут. Хорошо? – это она произнесла конечно же на своём английском, категорически непонятном для всего оркестра. Музыканты только глазами следили за их разговором, как незанятые теннисисты за прыгающим пластмассовым шариком в чужой игре. Как отодвинутые…
– Ай доунт ноу… – мялся Смирнов. – Мэй би!.. – Я не знаю… Наверное.
Капитан-переводчик, потеряв профессиональный интерес, механически переводил их разговор.
– … она за ним заедет в 18.30, сказала.
– Гуд бай, мэйджор! Бай, джелемен! – прощалась уже со всеми музыкантами Гейл.
Музыканты оркестра – провожая, грустно поднялись.
– Одну минуту, Гейл, – остановил подполковник. – «Встречный», – коротко бросил музыкантам.
Те, с готовностью, стоя, взяли инструменты на изготовку. Дирижер, подняв руки, резко отмахнул. Грянули звуки встречного марша. Марша восторга и уважения. Торжества воинской силы и духа. Марша справедливости и марша любви… Музыканты, исполняя и слушая, упивались звуками этой музыки. По их глазам видно было – вот какой должна быть музыка, вот как должны звучать военные марши. Наши марши, российские марши! Это вам, девушка, не какая-нибудь там, понимаешь ли, иноземная «тинь-пинь-дяо». Это звучит, слышите – Его Величество Военный Духовой Оркестр! Живьем, звучит, живьем!
Слушайте… Любуйтесь…
– Грандиозно! Супер грандиозно! – как призывая небо в свидетели, выслушав, воскликнула Гейл.
– Да, мы знаем, Гейл, что всё у нас супер-пупер!.. – снисходительно согласился дирижер.
– Спасибо, господа музыканты. Она вообще теперь, говорит, влюблена в вашу музыку. Любит российскую музыку… военную музыку, – почти синхронно переводил капитан.
– А нас? – как в узкую щель, втиснулся вопросом Тимофеев.
– …Она так мало о ней знала, – игнорируя Тимохин вопрос, продолжал бубнить переводчик. – Обязательно будет, она решила, готовить диссертацию о российской военной маршевой музыке. И вообще, она очень рада, что познакомилась с вами, узнала нашу страну… До свидания, она говорит! Си ю тэ морроу! До завтра. Завтра, возможно она ещё к вам придёт!..